— Если так… — капитан Кринби нахмурился. — Вряд ли все сводилось к простому мошенничеству. Вчерашняя попытка убить вас только подкрепляет подозрения.

— Если так, вас скоро тоже попытаются убить, — прошептал Бонар. — А если нет — то почему?

Прошло десять суток с тех пор, как процессия во главе со жрецом выехала из резиденции. Валкан остался далеко позади: Лин, не вдаваясь в подробности, сказал Собачнику, что к поискам «пропажи» подключилась переподчиненная нодабская гвардия, и тот счел, что лучше ускориться.

Стало не до раздумий и не до разговоров.

Несколько дней скачки по плохой дороге измотали всех, кроме жреца и его пса. Скоро впереди должна была показаться пограничная застава округа.

— Как ты собираешься их провести? У них ведь нет ни метрик, ни проезжих грамот. — спросил Лин у жреца, оглянувшись на брата с сестрой, тащившихся позади.

Если мне тяжело, подумал он, насколько же сложно им!

— Из какого яйца ты вылупился, Лин Валб? — Собачник усмехнулся. — Испокон веков лучшие документы на Шине — золото, страх и личные связи.

— Ты еще скажи, что, мол, так и надо, — огрызнулся Лин.

Маленький заставный городок — в прошлом, два отдельных села, — по форме напоминал песочные часы: одна чаша — земли округа Нодаб, вторая — земли округа Галш.

Жрец оказался прав: проблем с проездом не возникло. На крупных торговых путях пограничники, возможно, попытались бы поторговаться, но на старом тракте, котором пользовались все реже и реже, запросы — что у нодабцев, что у галшанцев, — были невелики. На стороне Галша — в управлении Порядка, занимавшем всего один небольшой кабинет — всего за пять серебряных крон Нае с Хоно оформили фальшивые «бродяжьи» метрики.

Заночевать пришлось в единственном на Галшанской стороне городка постоялом дворе. Еда была грубой и скудной, а остальные посетители смотрели на приезжих с опаской и безо всякой приязни.

Лин с тоской вспомнил тесные, но, видит Солнцеликий, теплые и сухие комнаты в гостевом корпусе во владениях Зануды Далта..

— Не лучше ли было искать ночлега в Ордене? — спросил он. — Рядом с границей где-то должна быть резиденция. Тебе бы не стали задавать лишних вопросов.

— Ее сожгли в прошлом году, — сказал Собачник. — И, насколько знаю, до сих пор не восстановили.

— Сожгли? — Ная и Хоно уставились на него в две пары глаз. — Но ведь Орден…

— Гораздо менее могущественен, чем привык о себе думать, — закончил вместо Хоно Собачник. — И лучше тебе тоже не заблуждаться на этот счет: моя накидка или зеленый плащ магистра Валба не защитят нас. Особенно здесь, в округе Галш, или в Икмене…

Лин только покачал головой: двое беглецов не слышали, конечно, об Икменской резне, даже о Катастрофе, возможно, не слышали… Верховный лорд или Предстоятель Ордена были для них чем-то столь же далеким и непостижимым, как Солнцеликий Абхе.

— Что именно здесь случилось? — спросил Лин у Собачника. — Зануда Далт и хьор-капитан Бонар — невеликие охотники делиться новостями.

— Прошлый год был неурожайным, — сказал Собачник. — По весне тысячи беженцев из Галша устремились в Нодаб, как уже случалось раньше; но на сей раз леди Анна не велела их пускать: подошедшая на помощь к пограничникам переподчиненная хьор-гвардия Нодаба отбросила их назад. В столкновениях были жертвы… По правде сказать, немалые. Отчаявшиеся беженцы захватили резиденцию: смотритель сам недальновидно открыл ворота, желая накормить хотя бы часть голодных. Служителей взяли в заложники, а после, мстя гвардейцам за погибших, многих убили… А смотрителя подвесили на воротах вниз головой. Ненависть слепа.

— И глупа, — неожиданно подал голос Хоно. — А потом их наказали, господин жрец?

— Да. С дозволения лорда Винсара Галшанского хьор-гвардия Нодаба пересекла границу и покарала зачинщиков бунта, — сказал Собачник. — Но, знаешь, Хоно — хотя я сам убил некоторых из них, мне сложно винить их… Среди погромщиков были не только бродяги, но и оседлые, не нашедшие другого выхода, кроме как уничтожить родные дома и бежать от голода в сытые края… Людей ожесточило отчаяние. Отступая, они подожгли и резиденцию: то уже была не их злая воля, а повеление Закона шагов; однако заложникам было от того не легче. Из погромщиков мало кто смог уцелеть и скрыться: теперь уже мстила гвардия; пожалуй, если бы не хьор-командор Саен — их бы перебили всех. Я помогал ему и нодабской гвардии в те дни… Это не те воспоминания, которыми можно гордиться.

— Но, господин Собачник, почему Солнцеликий не защитил своих служителей? — Ная бросила взгляд за окно: через маленькое мутное стекло было видно ритуальную пирамидку с янтарным шаром. Шар медленно вращался.

«По той же причине, что он не защитил вас, Ная: он никого не защищает», — подумал Лин.

— Должно быть, у Солнцеликого тогда нашлись дела поважнее. Милосердие — сложная штука, верно, Хак? — жрец наклонился и погладил завозившегося под столом пса. — В том инциденте в Галше некоторые винят леди Анну, но если одни — в том, что она не пропустила беженцев, то другие — в тех возах с зерном, которые она еще до зимы отправила лорду Винсару: если бы не эта нодабская помощь — обессилевшие люди не добрели бы до границы, а, может, и вовсе не потянулись бы в Нодаб, считая его краем изобилия. В сущности, обвинители тоже правы.

— По-твоему, стоило бросить людей умирать от голода, чтобы никто не мог по дурости схватиться за оружие? — не выдержал Лин.

— По-моему, давая голодным по полкуска хлеба, леди Анна беспокоилась не о них, а о том, как выглядит в их глазах, — сказал Собачник. — Ведь в расправе винят не ее, а гвардейцев…. Впрочем, это все лишь мои предположения.

Несмотря на усталость, ночью Лину не спалось. Впервые за последние дни он остался наедине с собой. Хозяин двора за крону нодабской чеканки готов был сдать им хоть весь этаж, а жрец не стал экономить и отказываться от отдельных комнат; возможно, просто из сочувствия к местной бедности.

Сперва Лин пробовал читать, но знания о том, что пятнистых прыгунов стоит прикармливать выдержанными на солнце дохлыми жуками, как-то совершенно не лезли в голову.

Ехать вот так, под зиму, неизвестно куда и зачем…

Днем он пытался завести со жрецом разговор о конечной цели «путешествия», однако «господин Собачник» не ответил. Лин запоздало подумал, что у того, возможно, было и нормальное имя: у некоторых белых жрецов, к примеру, у Ардажского волшебника, оно точно было. Но спрашивать было как-то поздно, тем более, прозвище подходило жрецу как нельзя лучше: он почти все время держался особняком, предпочитая разговаривать не со спутниками, а с собакой.

Странности, граничащие с сумасшествием, окружали его на каждом шагу.

В лесу передвигавшийся куда ловчее Лина, без зеркала подравнивавший бороду острым, как бритва, ножом, в городе Собачник то и дело изображал из себя неуклюжего дурачка, едва не задавил конем какого-то пьянчугу и дважды за ужином ронял со стола посуду.