– Хочешь, научу?

Я вела этот спокойный разговор ни о чем, а внутри у меня вседрожало.

Олег провел меня в комнату, где за столом Мотька и ИринаОлеговна резались в карты.

– О, Асенька! Здравствуй! – приветствовала меняИрина Олеговна, не отрываясь от карт. – Сядь, посиди, мы сейчас доиграем!

Мотька пристально на меня взглянула и явно встревожилась. Ясела и стала тупо ждать окончания игры.

Но вот заветный миг настал.

– Ася, что с тобой? – спросила ИринаОлеговна. – Тебе нездоровится?

– Да нет, Ирина Олеговна, я просто немножко устала.

– Сейчас я вас чем-нибудь вкусным угощу!

– Спасибо большое, но нас дома ждут. Вот если бы Олегнас довез…

– Ну конечно, какие могут быть «если». Олег, детка,отвези девочек, они спешат домой!

Олег опять подхватил Матильду на руки и понес к машине, а япопрощалась с Ириной Олеговной.

Дома над Матильдой все причитали и охали, хотя она не так ужсильно страдала и потребовала, чтобы Олег спустил ее на пол: она, мол, самадойдет до нашей комнаты. Но Олег был неумолим и отнес ее на второй этаж.Кажется, Матильда тоже ему понравилась, во всяком случае, когда он спустил ее срук, на лице его отразилось некоторое сожаление. Или мне показалось?

Мы еще поболтали о чем-то для приличия, и наконец Олегпобежал вниз.

– Ну? – выдохнула Мотька, едва за ним закрыласьдверь. – Что?

И в этот момент я вдруг поняла, что пока ничего не расскажуМотьке, иначе она может помешать исполнению моего плана.

– Нормалек! Их дома не было, но я оставила записку.

И это была чистая правда. Об остальном же я просто умолчу.Молчание – это не вранье.

– По-моему, ты что-то недоговариваешь!

– Да ты что! Я просто устала.

– Я вообще-то тоже! Знаешь, как приходится держать себяв руках, чтобы не ударить в грязь лицом перед таким парнем!

– А ты и не ударила! Он, по-моему, на тебя клюнул!

– Ты так считаешь? Правда? Ой, здорово, он мне такнравится!

И Мотька повела разговор на свою любимую тему – про любовь!Ее хлебом не корми, дай порассуждать о любви. Мне это сейчас было на руку, итема эта волновала до жути. Через час я побежала к телефону, но ФедораТихоновича еще не было.

Я вернулась к Мотьке. Она собиралась встать к ужину, ноНиночка, большая специалистка по травмам ног, категорически запретила ейсегодня вставать, велела прикладывать пузырь со льдом и даже принесла намнаверх ужин, чтобы Мотьке не скучно было одной.

Я звонила каждый час, и только в половине одиннадцатого,когда в доме все уже успокоились, охранник сказал мне, что хозяин прибыл.Мотька задремала. Скорее, нельзя терять время, а то вдруг он уляжется спать!

Схватив сумку, я на цыпочках спустилась вниз и выскочила издома. Через пять минут я уже звонила у ворот. Открыл мне знакомый охранник.

– Заходи, подруга, сейчас мы отсюда хозяину звякнем, иты сама с ним поговоришь.

Сердце у меня билось где-то в горле. Нет, так нельзя, надовзять себя в руки. Парень нажал на какую-то кнопку, и вскоре раздался знакомыйголос:

– Что там еще?

– Хозяин, тут девчушка какая-то хочет с вамипоговорить!

– Что еще за девчушка?

– Да внучка Потоцкого!

– Кто?

Я оттерла плечом парня и подошла к переговорному устройству.

– Федор Тихонович, мне необходимо поговорить с вами посрочному и очень важному делу.

– Что за дело?

– Я должна поговорить с вами с глазу на глаз!

– Ого! – хохотнул в кулак охранник. –Отчаянная дивчина!

– Да о чем нам разговаривать! Тебе спать пора в такойчас!

– Поверьте, это в ваших интересах! – И откудатолько силы берутся на такой разговор? Впрочем, дальше мне еще больше силпонадобится.

– Хорошо! Шурик, проводи ее!

Шурик, явно проникшийся ко мне симпатией за мою храбрость,повел меня к большому дому. В глаза мне бросилась невероятная безвкусица. Домявно был обставлен дизайнером, красивая дорогая мебель, но детали! Лампа счерным слоном, какие-то столики с пепельницами в виде позолоченных зверей…

– Вот, посиди здесь, – сказал мне Шурик.

Я села на зеленый кожаный диван, на спинку которого былаброшена тигровая шкура. Когда я до нее дотронулась, оказалось, что онаискусственная. Все это я отмечала как-то подсознательно, чтобы чем-то занятьсебя в ожидании предстоящего самого важного в моей жизни разговора. «Ни за чтоне встану, когда он войдет, – сказала я себе. – В конце концов я –женщина, а он просто бандит».

– Добрый вечер, – раздался вдруг сзади противныйзнакомый голос. – Чем могу служить?

Я повернула голову. Он стоял чуть позади меня. До чего жеотвратный тип, и как эта Надя с ним живет? Фу!

– Итак, чем могу служить? – повторил он.

– Федор Тихонович, – тихо сказала я и откашлялась,чтобы прочистить горло. – Мне нужно с вами поговорить!

– Это я уже знаю. Так о чем же разговор пойдет?

Он сел наконец в кресло напротив меня и закурил.

– Федор Тихонович, я знаю, что сегодня по вашему приказупохитили Константина Лаврухина.

– Что?

– Вы же прекрасно слышали, что я сказала.

– И что дальше?

– Если вы его не отпустите до часу ночи, то к утру вмилиции окажется эта пленка! – Я вытащила из сумочки кассету.

– И что же такое на этой пленке? – ухмыльнулсяФедор Тихонович. – Позвольте полюбопытствовать!

Я протянула ему пленку.

– Только не вздумайте стереть запись, это ни к чему неприведет. Это всего лишь копия. К тому же у меня не одна пленка, их много.

Он включил магнитофон.

«– Камни пропали, понимаешь, из пустой квартиры, где заокнами снайпер следит… Вот сволота, а теперь в тюрягу от меня спрятался,думает, я его там не достану!..»

– Откуда это? – ошалело спросил Федор Тихонович.

– Неважно, но у меня этих пленок много. И если…

– Хватит мне угрожать! Кто тебя подослал? Ничего себенародец у вас, если малолетку на такой разговор посылают!

– Федор Тихонович, послушайте еще.

Он снова включил магнитофон. И вдруг начал медленнобледнеть, краска просто постепенно отливала от его лица, сперва побелел лоб,потом щеки…