Что он такое городит?

– Валер, ты чего несешь, какая партия, какой Ленин?

– Маяковского надо читать! «Партия и Ленин –близнецы-братья». Я, правда, не пойму, почему партия – брат?

– Действительно, никогда об этом не думала… Матильда, аты как считаешь, будет там разборка?

– Да, завтра и будет!

– Почему?

– Думаю, они пойдут на эту квартиру лицом к лицувстретиться с Федор Тихонычем. Надо же им поговорить, а он скорее всего самтуда явится за камешками.

– Девчонки, пошли послушаем «жучки»! – потребовалВалерка.

– Да чего теперь слушать! – пожала плечами Мотька.

– А вдруг Федор Тихоныч с кем-то впечатлениями оГенкином аресте делится.

– Если он уже знает! Ладно, пошли,– согласилась я.

На магнитофоне горела красная лампочка.

– Ага, что я говорил! – закричал Валерка, бросаяськ магнитофону.

И тут же в комнате раздался голос Федора Тихоновича.

– …со всякой сволочью считаться! Ты, Павлуша, мнесейчас самый нужный человек! Камни пропали, понимаешь, из пустой квартиры, гдеза окнами снайпер следит, дверь на сигнализации, а главное, никто, кроме Генки,не знал, что камешки там. Ни одна живая душа. Он же сам и придумал там ихспрятать! Кто их мог взять? Он и взял! Вот сволота, а теперь в тюрягу от меняспрятался, думает, я там его не достану!

Мы хохотали как безумные.

– Федор Тихоныч, а ты не думаешь, что братец Тузика могвернуться к себе на квартиру и там обнаружить «дипломат»?

– Не мог! У снайпера приказ – стрелять сразу, каккто-то появится в квартире. За все время только на полчаса вырубилисигнализацию, когда я туда приехал. Представляешь, я чуть ума не лишился, когдапонял, что чемоданчик свистнули. Дверь никто не ломал, не знаю, кстати, какГенаша туда залез. Ключи были только у меня!

– Действительно, странная история!

– А главное, я же все подготовил к вывозу, курьеранашел, жену отправил, чтобы она там приняла товар, ювелира одного в Амстердамеприглядел, и вот на тебе!

– Слушай, а может, Генку у ментов отбить?

– Как?

– Он, надо думать, пока еще здесь, в местной ментуре.Можно налет организовать? Соберем ребятишек и, помолясь, вдарим по ментуре.

– Нет, я такими делами не занимаюсь.

– Вольному воля. Но где-то ты прошляпил, Федор Тихоныч,видать, хозяин квартиры вторые ключи имеет.

– А снайпер?

– Да проспал твой снайпер! И все дела. А кстати, Тузикне мог к этому руку приложить?

– Вряд ли. Тузик же сам все сварганил, и потом, можносказать, сам у себя камни упер?

– Ну, положим, не сам у себя, а у тебя, есть все-такиразница?

– А может, ты и дело говоришь. Значит, так, умрите, нонайдите мне Тузика, хоть из-под земли достаньте!

– Да ты хоть какую-нибудь наводку дай, а то искать иголкув стоге сена…

– Думаю, так – искать его надо вокруг каких-нибудьучебных заведений, где петь учат, ну, консерватория там, Гнесинское, у частныхпедагогов, словом, сам понимаешь! Он тут у этого, как его, Потоцкого,консультировался.

– Это уже что-то! А если второй братишка попадется,брать?

– Брать! Обязательно брать! Живым или мертвым!

– Понял.

– Да, кстати, Кирилл тут с девчонкой, внучкойПотоцкого, возжался, если сможешь, подключись к их телефону. Сдается мне, чтотак мы тоже на братишек выйти сможем.

Ого! А вдруг наш телефон уже прослушивается? Хорошо, что мыэто знаем!

На этом разговор оборвался.

– Ни фига себе! – присвистнул Валерка. – Чтоже теперь делать?

– А как узнать, что твой телефон прослушивают? –спросила Мотька.

– Кажется, можно, сейчас попробуем.

Я пошла к телефону, сняла трубку и набрала 100. Никакихпосторонних звуков не было. Может, они еще не подсоединились к нам?

– Да, не зря я там на пузе ползал! – с гордостьюзаметил Валерка. – По-моему, надо позвонить Коте и все рассказать. Но тольконе отсюда. Пошли к нам, от нас позвоните.

Так мы и сделали. Но у Михал Михалыча никто не отвечал.

– Где они могут быть? – забеспокоилась я. – Авдруг в консерваторию подались? Вдруг их уже засекли?

– Да ладно тебе, так быстро это не делается. Пока то,пока се… Мало ли, может, они просто пройтись вышли или в магазин… Через полчасапозвонишь еще!

Но и через полчаса никто не ответил. Я уже не находила себеместа.

– Ерунда, ничего с ними не случилось, сколько твой Котявзаперти сидел, а теперь вышел с братишкой на свободу, что ж, ему и погулятьнельзя? – урезонивал меня Валерка.

– Тоже верно, – подхватила Мотька. – Ивообще, они взрослые люди, мало ли какие у них могут быть дела!

– А ты позвони Михал Михалычу на работу! –надоумил меня Валерка.

Я позвонила Кошелеву, но мне сказали, что он уехал вминистерство.

– Слушайте, надо как-то известить их, чтобы они намсюда не звонили, – сообразила я.

– А давай в Москву смотаемся и на худой конец оставимим записку, – предложила Мотька, сочувственно на меня глядя.

– Правильно! – одобрил Валерка. – Куда лучше,чем сидеть и изводиться. И скажи им, чтобы звонили мне, я буду на связи.

– Здорово! – воскликнула Мотька. – Поехали,Аська?

– Надо только домой заскочить, предупредить…

– Не вздумай говорить, куда мы едем!

– Еще чего! Скажем, к Леле поехали, на следующуюстанцию.

– Что еще за Леля? – заинтересовался Валерка.

– Помнишь, в прошлом году я все время с ней общалась,рыженькая такая?

– Да, что-то припоминаю!

– Ты с нами? – спросила я.

– Нет, после вчерашнего мама ни за что не пустит…

– Это и к лучшему, будешь на связи!

Мы побежали домой, наплели с три короба Ниночке, котораяпопалась нам на пути, и бегом бросились к станции.

Какое-то тяжелое предчувствие навалилось на меня.

– Мотька, бежим быстрее, а то опоздаем на электричку!

– Подумаешь, на следующей поедем! Через двадцать минут!Ой!

Мотька споткнулась и упала, взвыв от боли.

– Что? – кинулась я к ней.

– Ох, чертобесие! Ногу подвернула.