И тут впервые в жизни я увидела, как дед побледнел исхватился за сердце.

– Дед, что с тобой?

– Что-то сердце прихватило, ничего, сейчас пройдет! Я,матушка, просто представил себе, как ты одна отправилась в это бандитскоелогово! Да, на что только не способны женщины ради…

– Дед!

– Молчу! Молчу! А кстати, молодой человек, вы читали«Маленького принца»?

– Вы хотите спросить, знаю ли я о том, что мы всегдаотвечаем за тех, кого приручили?

– Вот именно!

– Дед, Коте надо позвонить Михал Михалычу! –вмешалась я, мне не нравился их разговор.

– Да, в самом деле! Звоните, юноша! А ты ступай спать!Второй час ночи! И не думай, что ты завтра поедешь в аэропорт!

– То есть как? Я все самое страшное сделала, а теперь…А кто же туда поедет? – в отчаянии проговорила я.

– Я поеду! – заявил дед.

– Ты?

– Вы? – оторопел Котя. – Но…

– Я фигура довольно приметная, как ты уже имела случайубедиться. Мне они ничего не сделают!

– Ты думаешь, этот Федор Тихонович тебя в лицо узнает!Как бы не так. Кобзона он, может, и узнает, а оперные певцы ему зачем…

– Не скажи. Среди бандитов тоже встречаются весьмамузыкальные особи, – рассмеялся дед. – Пойми, чудачка, мне ведь тожеохота в чем-то таком поучаствовать, вот я и беру на себя, к стыду своему,наиболее безопасную часть вашего плана. Тем паче тут понадобится машина, причемсрочно, а я буду под рукой!..

– Дед, ты не шутишь?

– Какие шутки?

– Но ведь без меня ты его не узнаешь! И вообще, если тыменя не возьмешь, я все Ниночке скажу!

– Не смей! Даже и не думай! Она меня со светусживет! – испугался дед.– Это должно остаться между нами!

– Игорь Васильевич, вы самый удивительный человек извсех, кого я встречал.

– Ах, да кого ты там мог встречать за свои двадцатьпять лет!..

– Двадцать шесть! – поправил деда Котя.

– Это уже мелочи! Ладно, ребенок, ступай спать!

Вот, опять он называет меня ребенком при Коте! Ну что зачеловек!

– Дед, я не ребенок! – напоминаю я, чтобыпрекратить это безобразие.

– Ах да, извини, старушка, больше не буду! Но спатьтебе все-таки пора!

Ну почему, почему в четырнадцать лет все считают тебямаленькой?

– Котя! Скажи, скажи ему, что я… уже взрослая, вспомни,как я с этим бородавчатым разговаривала!

– Круто, должен признать, очень даже круто!

– Тем более тебе надо хорошенько отдохнуть и набратьсясил перед завтрашними… событиями.

– Асенька, в самом деле, пойди отдохни!

– Ладно уж, пойду, простыни в шкафу!

– Спокойной ночи! – говорит Котя и тихонькодобавляет: – Чудо мое!

И вот теперь надо идти спать!

…Едва я вхожу к себе, как Мотька открывает глаза.

– Где тебя носит? Почему не спишь?

– Утром расскажу, спи!

– Нетушки! Я и так сколько дрыхла с этой ногой!

– Болит?

– Нет, почти прошло. Так где ты была?

– Мотька, ты после этого не уснешь!

– Говори давай!

– Я Котю у Федора Тихоновича выкупала!

– Как? Почему?

Пришлось рассказать Мотьке все с самого начала.

– Ну ты и партизанка! Как же ты промолчала, что егопохитили?

– Понимаешь, я сразу решила его выкупить за пленки итолько боялась, что мне кто-то помешает!

– Когда это я тебе мешала, интересно знать? –обиделась Матильда.

– Мотька, если бы ты ногу не повредила, мы бы пошливместе, честное слово!

– Подумаешь, дохромала бы как-нибудь!

– Я не хотела, чтобы ты зря волновалась, и если бы тысегодня потащилась туда на больной ноге, то еще неизвестно, сколько тебепришлось бы потом валяться.

– Вообще-то да, но все равно сказать могла бы.

– Да, и ты бы тут с ума сходила, все бы это заметили, итакое бы поднялось… Кстати, Мотька, дед вызвался завтра поехать в аэропорт!

– Иди ты!

– Ей-богу!

– Я тоже поеду!

– А нога?

– Что нога? Что нога! На машине поедем!

– Ладно, там видно будет!

– Аська, не вредничай! Ты признайся, страшно тебе было?

– Понимаешь, не очень! Я вдруг представила себе, что явзрослая, крутая и…

– И пришла выручать своего возлюбленного!

– Ну, что-то в этом роде…

– Аська, ты сыграла роль! Ты сама не понимаешь, что тыактриса. Недаром же дед и мать у тебя актеры.

– Нет, на мне природа отдыхает! Никакая я не актриса. Яадвокат и защищала своего подзащитного. Ты же знаешь, я Джулия Уэйнрайт!

– А Котя, выходит, Мейсон?

– Да ну тебя!

Мне не хотелось даже с Мотькой обсуждать наши отношения сКотей.

– А ты знаешь, Аська, Олег сегодня так на меня смотрел,когда мы с его бабушкой в карты резались…

– Я заметила!

– Правда, ты тоже заметила?

– Правда!

– Ура! Он мне жутко нравится!

Утром, часов в десять, меня позвали к телефону.

– Привет, подруга!

– Кто это?

– Шурик!

– Какой Шурик? – не поняла я.

– Шурик, ну, охранник…

– А, привет!

– Значит, так, велено тебе, крутая, передать, чтосамолет вылетает в 14.25 в Цюрих. Федор Тихонович в 12.30 ждет тебя с пленкамив Шереметьеве-2 под большим табло. Ясно тебе?

– Ясно. Буду. Пока.

– Пока, подруга!

– Дед! – завопила я, едва повесив трубку. –Дед, где ты?

– Чего орешь как оглашенная! – накинулась на менятетя Липа. – Спит он, они вчера с твоим кавалером допоздна сидели.

Так, что же делать? На мои вопли выскочил заспанный Котя.

– Ася, что случилось? Чего ты так кричишь?

– Нам в половине первого надо быть в Шереметьеве! Какты не понимаешь? А дед спит, он же обещал отвезти меня…