снова часть меня хочет воскликнуть: «Старшая тетушка думает, что я усердно учусь!» Хотя и маленькая часть. Крошечная.

Когда старшая тетя произнесла это, ма практически загордилась собой, а четвертая тетя закатила глаза.

– Хорошо, давайте сделаем это снова, – говорю я, ободренная своими знаниями.

– И не удивляйтесь, если он снова срыгнет. Или пукнет.

Ворча, мы все на цыпочках возвращаемся к холодильнику. Я думаю, мы все идем на цыпочках, потому что, хотя и понимаем головой, что я права насчет газов из мертвого тела, все еще немного боимся, что он выпрыгнет из холодильника и, даже не знаю, нападет на нас за то, что мы его убили.

Я понимаю, что это бессмыслица, но трудно оставаться логичным, когда речь идет о перемещении парня, которого я убила накануне вечером.

– Ладно, итак. Всем взять по конечности.

И на этот раз они действительно делают то, что я им сказала. Не думаю, что я когда-либо приказывала старшей тете делать что-либо раньше, и, когда она взяла правую ногу А Гуаня, это было невероятно. Мы поднимаем его еще раз, и на этот раз, слава богу, никаких звуков он не издает. Пошатываясь, мы подходим к ближайшей кровати и опускаем его на нее, а затем отступаем назад и смотрим на проделанную работу.

– Если мы хотим замаскировать его под пьяного гостя, нам придется немного почистить его.

К счастью, на нем не так много крови. Лишь немного засохшей сбоку, от уха до шеи. Как только мы ее уберем и наденем на него солнцезащитные очки и костюм, он будет выглядеть соответствующе.

Костюм. Солнцезащитные очки. Где, черт возьми, мы их возьмем?

– Нужно одеть его поприличнее, – говорит ма, будто читая мои мысли.

– Одеть его красивее? Ты имеешь в виду, одеть его в костюм? – спрашивает четвертая тетя. – А где мы возьмем костюм?

– Неплохая идея, – одобряет старшая тетя. Она достает откуда-то зубочистку – у старшей тети всегда с собой зубочистки – и начинает чистить ею ногти. Сахар и мастика всегда застревают у нее под ногтями, что вполне логично. Обычно, видя, как она чистит ногти, меня немного выворачивает, но на данный момент это на удивление… успокаивающая картина. Словно мир вокруг мог рушиться, на моей кровати мог лежать труп, а тетя так и продолжала бы чистить ногти.

– Я могу достать костюм.

Мы все уставились на нее. Она даже не смотрит на нас, полностью занятая своими ногтями.

– Где, старшая тетя?

Она хмурится, пока маневрирует зубочисткой по труднодоступному месту.

– Я заметила прачечную рядом с кухней. Гости отдавали свои платья и костюмы в прачечную для чистки или глажки. Зайду внутрь, возьму костюм, и готово!

Она с улыбкой поднимает голову.

Неужели это действительно так просто? Но, опять же, не похоже, чтобы у нас имелся другой выбор.

– Спасибо, тетя. Это… да, это было бы замечательно. Мне нужно бежать, я должна вернуться в номер невесты, но вернусь сюда, как только смогу.

– Хорошо, ты иди, а я проверю, как там дела, – говорит ма, маша́ мне рукой.

– Тогда, наверное, мне остается присматривать за трупом, – бормочет четвертая тетя.

Я изображаю грустное выражение лица.

– Мне очень жаль, тетушка.

– Да ладно. Могло быть и хуже. – Она устраивается поудобнее на другом конце кровати и берет пульт от телевизора. – Не задерживайся.

Мы все обещаем, что скоро вернемся, и уходим, чтобы справиться со своими задачами. Единственное, что я могу сказать о свадьбах, которые мы организовывали, – это то, что они никогда не были скучными.

17

В комнате невесты царит беспорядок. Я обнаруживаю вторую тетю на ее рабочем месте, у окна, она наносит последние штрихи на волосы Жаклин, пока та старается не расплакаться. Морин держит ее за руки и говорит ей что-то тихим, успокаивающим тоном.

– Я не могу поверить, что он пьян, – причитает Жаклин. – В день нашей свадьбы!

– Понимаю тебя, – говорит Морин, потирая руки Жаклин. – Но, думаю, он сейчас протрезвеет. Возможно, с ним все будет в порядке.

Лицо второй тети озаряется при виде меня.

– Фотограф здесь, не надо плакать, хорошо? Испортишь фотографии.

– Да кого волнуют фотографии? Мой жених – тупица! – ревет Жаклин.

– О, милая, – Морин обнимает ее.

Я прикусываю губу и даю им двоим немного пространства. Правда в том, что люди часто осуждают невест за то, что они на взводе, и называют их «брайдзиллами», но, честно говоря, без такого жениха, как Том, Жаклин была бы совершенно спокойной невестой. Через несколько минут я нежно ее успокаиваю:

– Себ в номере жениха, помогает шаферам готовиться. Все будет хорошо.

Подбородок Жаклин дрожит, в глазах блестят слезы.

– Мы планировали все это больше года, и все здесь, и…

– Понимаю. – Я приседаю, чтобы посмотреть ей в глаза. – Все будут в восторге и запомнят это как одну из самых красивых свадеб, на которых они когда-либо присутствовали, с самой великолепной невестой, которую они когда-либо видели.

Грустная улыбка появляется на ее лице.

– Но даже если Том и его шаферы очнутся вовремя, они будут выглядеть ужасно, и Том даже не сможет насладиться днем своей свадьбы.

– Если хочешь отменить свадьбу, отложить ее или что-то другое, время еще есть, – говорит Морин.

Мое сердце делает какой-то сложный кульбит. Да, отменить свадьбу! Мы сможем уехать пораньше с телом…

Жаклин качает головой.

– Людям пришлось проделать такой путь из Индонезии, чтобы добраться сюда. Если я отменю свадьбу, за это придется заплатить. – Она сделала глубокий вдох. – Я успокоюсь. Том – идеальный парень для меня. Мне просто нужно пережить сегодняшний день, и тогда у нас все будет хорошо. Из него получился дерьмовый жених, но он будет идеальным мужем.

Мне приходится сознательно удерживать себя от того, чтобы не вздохнуть вслух от огорчения из-за упущенной возможности для нас.

Вторая тетя продолжает наносить последние штрихи, пока я ловлю Жаклин в объектив своего фотоаппарата. Обычно это одна из моих любимых частей дня – фотографирование невесты.

Несомненно, невеста – изюминка каждой свадьбы.

Просто есть что-то в том, чтобы фотографировать женщину, одетую в пышное, пенистое свадебное платье, и это заставляет меня любить свою работу. В обычное время.

Сейчас я просто хочу покончить со всем этим. И осознание того, что невеста втайне несчастна, не помогает делу.

Как только мы со второй тетушкой заканчиваем, уходим, позволяя Жаклин и Морин побыть наедине, чтобы еще немного поворчать на идиота жениха и его друзей-идиотов. Когда мы выходим из комнаты, я оборачиваюсь и мельком вижу, как Морин быстро