теперь мы знаем, что правление нового старейшины получило одобрение предков.

— Это значит, что сам Эрагаль… — прошептал кто-то.

— Это еще не все, — произнес Амрит.

Теперь его никто не перебивал, все ко Арджит внимательно прислушивались к каждому его слову. Молодой человек вытянул вперед обе руки и развернул их ладонями вверх. На каждой из ладоней были видны нечеткие символы.

Стоявший ближе всех главный советник побледнел и схватился за сердце. Другие же ошарашено смотрели на Амрита, стараясь угадать, что же изображено на его руках.

Глава 26

Длинная вереница людей шла по удивительно тихим улицам Балии. Обычно вечер в этих местах был временем для радушных торговцев и задорных зазывал, открытых чайных, откуда всегда доносился веселый смех, многочисленных таверн, где рекой лилось вино. Но только не сегодня. Улицы были пусты и безмолвны. Сама земля была в трауре, заставляя людей, и благородных, и простых, опускать покрасневшие глаза при виде погребальной процессии.

Шествие возглавил Амрит. На нем были простые темные штаны и черная рубаха из простого полотна. Юноша неторопливо шел и бесцельно смотрел вперед. Никто не пытался поговорить с ним, никто не поддержал. В этот день Непобежденные были растеряны как никогда.

Постепенно ряды людей пополнялись обычными прохожими, торговцами, купцами, крестьянами. Люди смешались, и теперь довольно сложно было определить, где господин, а где простой подмастерье. Траурные цвета объединили отверженных и кичащихся своим именем.

Амрит остановился перед закрытыми каменными воротами. По закону, старейшину должен проводить в последний путь новый преемник и один доверенный сопровождающий. Амрит это знал, причем это знание было необычным. Оно словно пришло извне, как и многие другие факты, от которых подчас болела голова.

Амрит подошел ближе к воротам и прикоснулся к ним рукой. Извивающиеся руны заискрились ярким светом и пришли в движение. Факелы вспыхнули и осветили тропинку, открывшуюся взору стоящих позади людей. Амрит тяжело вздохнул и, обернувшись, крикнул:

— Энки, подойди!

Юноша быстро приблизился и вопросительно посмотрел на Амрита.

— Мне нужна твоя помощь.

Толпа людей медленно расступилась. Амрит подошел к крытым носилкам — джампан, украшенным резьбой, Энки последовал за ним.

— Я буду идти впереди, ты должен стать позади паланкина. Не прикасайся к нему и ничего не бойся.

Энки торопливо кивнул и сделал, как велел ему Амрит. На миг люди замерли, и кто-то не сдержался и охнул. Носилки поднялись с земли и повисли в воздухе. Амрит медленно двинулся вперед. Энки ошарашено следовал за скользящим по воздуху джампаном.

Стоило им скрыться за каменными вратами, как створки захлопнулись, закрывая от всех ожидающих предстоящее таинство.

— Не бойся, — не оглядываясь, сказал Амрит, — я знаю, что делаю.

— Откуда?

— Понятия не имею, — честно признался новый старейшина.

В голосе Амрита Энки уловил горькую усмешку и ничуть не удивился. Амрит не стремился к особым знаниям. Энки точно не знал, но был почему-то уверен, что племянник старейшины не горел желанием развивать свой дар. Наверняка, на это были свои причины. Но эта ситуация изменила все. Амрит не выбирал, но был обязан принять то, что оставила ему Аггуль. Силу, знание и власть. Как он распорядится этими дарами, Энки не имел ни малейшего представления, но и не сомневался в правильности выбора госпожи. Все так, как должно быть.

— Куда мы идем?

— К погребальному камню. Сейчас ты должен молчать, сейчас будут говорить духи.

Энки судорожно сглотнул. Он сразу же поверил Амриту. Определенно, сейчас не время для розыгрышей, но духи…

Впереди показалось какое-то возвышение, но Энки не мог рассмотреть точно отчасти из-за плывущего по воздушным волнам паланкина, отчасти от темноты, окутавшей это место. Лишь пламя факелов указывало путь.

«Надо же опять факелы. Как на церемонии посвящения…», — подумал он.

Амрит остановился и медленно обернулся, провожая взглядом носилки, которые остановились как раз над огромным круглым камнем. Энки постарался присмотреться, насколько мог, учитывая неясный сумеречный свет. Знакомые руны переливались подобно небольшим ручейкам, впадая в центр круга. Носилки опустились на камень, и Энки уже не смог видеть, что же было изображено в середине.

Наступила тишина, ни шороха листьев на деревьях, ни шума лесных животных или птиц, ничего не мог услышать Энки. Ему даже на миг показалось, что он потерял слух, настолько резким и непривычным стало это безмолвие. Затем, он ощутил, как тонкий поток холода пробежал по позвоночнику и остановился в районе сердца, которое оглушительно забилось от страха. Амрит же стоял невозмутимо и, казалось, чего-то ждал. Ожидание не было долгим, и Энки увидел, как рядом с новым старейшиной стали появляться белоснежные тени. Духи.

Энки закрыл глаза.

«Боги! Мне надо успокоиться».

Сердце стало стучать медленнее и более размеренно, когда свистящий звук, прогремевший в этой неестественной тишине, заставил Энки вновь вздрогнуть. Лишь с огромным усилием воли он не закричал.

— Амрит, отдай ту, которая стала одной из нассс! — прошипел один из духов, — мы благословили твой путь, отдай…

Энки перевел взгляд на Амрита. Тот стоял, не шевелясь, и не выказывая и толики страха. Тело же Энки было словно замороженным, он боялся просто сказать что-либо.

— Амрит! — на этот раз звук был не шипящим, а громким, и таким человеческим, — отпусти тело, души здесь больше нет, все равно.

Амрит нервно дернулся и обернулся к говорящему.

— Почему ты ей не помог?

— Мальчишка! Да, что ты знаешь? Кичишься своим горем и носишься с ним, как ребенок. На твоих плечах клан, думай о живых, о детях, которых оставила Аггуль. Займись делом своего мира, а нам отдай наше.

Лицо Амрита исказилось злобой.

— Ты не можешь приказывать мне, Эрагаль, я не боюсь тебя.

— Я знаю, — спокойно ответил его собеседник, — знаю и горжусь тобой, лучшего старейшины и представить нельзя.

— Я этого не хотел.

— Знаю, — повторил Эрагаль, — отпусти ее, из-за того, что ее тело здесь, ее душа скованна и не может переходить Грани. Отпусти.

Амрит закрыл глаза и, совершенно не стесняясь, заплакал.

— Она была мне как мать, понимаешь?!

— Понимаю побольше твоего, мальчик. Я любил ее все свою жизнь…

Амрит пораженно взглянул на духа и выдохнул:

— Но почему тогда?

— Тебе не нужно этого знать, но духи тоже чувствуют боль утраты. Отдай ее мне, мальчик. Верни ее мне.

Амрит на секунду остолбенел, затем, дернув головой, подошел к камню и носилкам, протянул руки к пологу.

— Не надо, не смотри на нее сейчас, запомни ее другой.

Не послушав духа, Амрит сдернул полог и взглянул на лежащую Аггуль. Поразительно, но женщина не выглядела мертвой, неестественная бледность не так бросалась в глаза из-за неясного света