— Умная девочка! Да, так и есть. Иногда главы рода принимают такое решение, когда старейшина не заслужил еще особого доверия. Как мне кажется, мой любимый сын еще не осознал тяжести такой власти. Он немного растерялся, и мы должны немного ему помочь.

— В чем же?

— Наказать нарушителей закона, конечно же.

Энки непонимающе посмотрел на Аеллу, и снова заработал ласковый взгляд.

— Прошу вас, пройдите в круг.

Решив, что спорить с этой женщиной бесполезно, Энки и Эрра зашли в круг, который тут же осветился слабой ниточкой света.

— Итак, объявляю совет открытым, — своим громовым голосом проговорил Ашока, — уважаемые господа, перед вами двое… принятых в клан на попечение старейшины, в разумности коей мы нисколько не сомневаемся.

Энки уловил ехидные взгляды и усмешки, и ощутил раздражение.

— Однако, в ходе расследования, проведенного доверенными лицами клана, были установлены некие нарушения при церемонии посвящения. Оказывается, что эти двое не были совершеннолетними на момент участия в церемонии.

Эрра удивленно посмотрела на Энки. Они знали об этом, Аггуль тоже. Неужели, этот факт оказался таким важным?

Тем не менее, благородные, сидящие за кругом, стали оживленно переговариваться и с неодобрением смотрели на пару молодых людей.

— Был выявлен факт подделки документов о рождении в доме некой госпожи Бахти. И, стоит отметить, что сам этот, с позволения сказать, дом заслуживает особого внимания, так как является рассадником разврата и отвратительных отношений.

Эрра возмущенно крикнула:

— Что вы говорите? В доме госпожи Бахти жесткая дисциплина и…

— О чем свидетельствует ваше неумение вести себя в присутствии старших людей, намного выше вас по крови!

— Мы состоим в той же семье, что и вы! Какое право вы имеете решать за нас?

— Право нам дают нарушения закона, такие как подделка документов, обман на церемонии посвящения и принятие в семью дочери падшей женщины, — Ашока указал пальцем на Эрру.

Энки не выдержал, и закрыл собой остолбеневшую девушку, прямо посмотрел на Ашоку:

— Вы лжете! Не смейте так говорить!

— Ты просто не все знаешь, мальчик, — Аелла с жалостью посмотрела на Энки, — та, которую ты защищаешь, держишь за руку, пала еще ниже тебя. Она — всего лишь плод порока, а ее мать… В среде благородных о таких людях даже неприлично упоминать.

Энки не смотрел на Эрру, но ощущал всем своим существом ее состояние. Девушку била крупная дрожь, казалось, еще немного, и она не выдержит. Решив для себя, что разберется с этим позже, молодой человек продолжил прямо смотреть в глаза тем, которые считали себя выше всех из-за своего рождения, из-за благ, которые они получили даром, не потратив и крупицы усилий.

— Как бы то ни было, это не ваше дело. Старейшина приняла такое решение и…

— Старейшина была уже в довольно преклонном возрасте, поэтому некоторые из ее действий оказались, мягко говоря, необдуманными, — Аелла ласково улыбнулась и продолжила, — эта девочка — дочь женщины, не достойной этого имени. Ее мать, жрица, служила семье императора, как и все духовники, охраняла самые сокровенные тайны правящей семьи, и чем же она отплатила за подобное доверие? Однажды, наш господин, простите за выражение, увидел ее с каким-то рабом! Какой позор!

— Такой не место в нашей семье! — выкрикнул кто-то.

— Выгоните ее прочь! Она навлечет на нас беду!

— Прекратите! — воскликнул Энки, — вы не сможете принять такое решение без старейшины, и даже если это правда, дети не отвечают за грехи родителей.

— Мой милый мальчик, еще как отвечают. Дети несут на себе почет и уважение своей семьи или сгибаются под тяжестью оков бесчестья. А я все еще думала, куда же подевалось отродье этой жрицы, а она так умело припрятала свое дитя. Как хитро!

Энки почувствовал, что Эрра на грани. Он развернулся к ней, и крепко обнял, надеясь хоть немного успокоить ее, передать ей часть своих сил.

— Держись, Эрра, не сдавайся, — прошептал он.

Девушка в ответ так прижалась к его груди, словно боялась, что это может быть последнее, что ей разрешат сделать.

— Представьте, что произойдет, когда император узнает, что дитя предавшей его жрицы было принято в нашу семью, — продолжал накалять обстановку Ашока.

— Поставим этот вопрос на голосование!

Ашока степенно кивнул и поднял руку, призывая всех к тишине.

— Кто за то, чтобы признать наречение этих детей незаконным, в силу подделки документов и обмана старейшины Аггуль?

Все советники подняли руки вверх.

В зале стало удивительно тихо, ожидание стало настолько невыносимым, что Эрра вырвалась из объятий Энки и осмотрела притихший совет. Увиденное удивило ее, насколько это было возможно в создавшейся ситуации. Советники с ужасом смотрели в одну точку, куда-то за спиной Эрры. Девушка развернулась и заметила Амрита, устало привалившегося к одной из колонн.

«Как долго он здесь?»

Аелла словно услышала ее мысли:

— Сын мой, мы не ждали тебя, ведь ты наверняка устал после церемонии.

Эрра заметила еще одну тень, как раз за спиной Амрита, но сил сказать что-нибудь уже не было.

— Сынок, — начала было Аелла.

— С сегодняшнего дня заседания малого совета упраздняются, — твердо произнес Амрит, — ни одно решение старейшины Аггуль не должно подвергаться сомнению, даже если это не устраивает вас.

— Но, как же это незаконное дитя?

— Вас это не касается!

— Что скажет император? — спросил один из советников.

— Императору нет дела до детей жриц, коих сотни, поверьте мне. У него есть дела поважнее, а, если это произойдет, я, как старейшина, отвечу на все его вопросы.

— Это пятно на репутации семьи! Да еще подделка документов!

— Покажите мне эти документы, и ваши доказательства, — спокойно предложил Амрит.

Возникла неловкая тишина, Аелла быстро взглянула на Ашоку и опустила глаза.

— Прежде, чем предъявлять претензии, озаботьтесь подготовить соответствующие доказательства.

— Мы не согласны, Амрит, — начал один из советников, — ты слишком много берешь на себя, не учитывая интересы семьи.

— Уважаемый, спешу напомнить, что я был избран наследником старейшины Аггуль, я получил благословение предков, и я… знаю тайну памятного вам всем эликсира. Разве в следующем году не вашей дочери исполняется 18? Будет очень странно, если силы в такой благородной семье так и не пробудятся.

— Как ты смеешь?

— Я смею многое, уважаемый, а вы превышаете лимит моего терпения! Итак, напоминаю вам, в таком составе совет больше не собирается, нарушившие запрет будут наказаны. Сурово.

Эрра невольно содрогнулась, хотя слова Амрита были обращены не к ней.

«Как же он изменился…».

— Сын мой, ты без сомнения прав в своем гневе, нам не стоило созывать этот совет, но пойми и нас. Все это продиктовано нашим желанием помочь