Обезьяна-космонавт убрала тряпку с эфиром с его рта, испециально уполномоченный сказал — «Не надо».

А Тайлер ответил:

— Нам нечего терять, кроме бойцовского клуба.

А уполномоченному было что, — у него было все.

Все, что осталось нам — это дерьмо и отбросы всего мира.

Тайлер кивнул обезьяне-космонавту, сидящей между ногспециально уполномоченного с ножом.

Тайлер предложил:

— Представь, как всю твою оставшуюся жизнь твоя мошонкабудет болтаться пустой.

Уполномоченный сказал — «Нет».

И — «Не надо».

«Стойте».

«Пожалуйста».

«О».

«Боже».

«Помогите».

«Мне».

«Помогите».

«Нет».

«Остановите».

«Их».

И обезьяна-космонавт полоснула ножом, разрезав толькорезиновую ленточку.

Шесть минут, на все, и мы готовы.

— Запомни, — сказал Тайлер. — Люди, которыхты пытаешься прижать, — это мы, те, от кого вы все зависите. Мы стираемдля вас, готовим для вас, обслуживаем вас за ужином. Мы стелем вам постели. Мыохраняем вас, пока вы спите. Мы водим «скорые». Мы соединяем вас по телефону.Мы повара, и таксисты, и мы знаем о вас все. Мы работаем с вашими страховыми икредитными взносами. Мы контролируем каждую частицу ваших жизней.

— Мы — пасынки истории, и телевидение внушило нам, чтооднажды мы все станем миллионерами, звездами кино и рок-н-ролла. Все вранье. Имы только начали это осознавать, — сказал Тайлер. — Так что невыпендривайся перед нами.

Обезьяна-космонавт зажала тряпкой с эфиром рот хныкающемууполномоченному, и тот полностью отключился.

Другая группа одела его и доставила вместе с собакой домой.После этого тайна осталась на его хранение. И, нет, мы не ждем больше никакихпопыток облавы на бойцовский клуб.

Его Честь попал домой напуганным, зато в целости исохранности.

— Каждый раз, когда мы выполняем эти маленькие домашниезадания, — говорит Тайлер. — Такие ребята из бойцовского клуба,которым нечего терять, понемногу вливаются в Проект Разгром.

Тайлер склоняется у моей кровати и говорит:

— Закрой глаза и дай мне руку.

Я закрываю глаза, Тайлер берет меня за руку. Я чувствую губыТайлера на шраме его поцелуя.

— Я говорил, что если ты будешь за глаза обсуждатьменя, ты никогда больше меня не увидишь, — сказал Тайлер.

— Мы — не два разных человека. В конце концов, когда тыпроснешься, — у тебя будет контроль, и ты сможешь называть себя какугодно; но в ту секунду, когда ты заснешь, — я возьму власть, и ты станешьТайлером Дерденом.

«Но мы же дрались», — говорю я, — «В ту ночь,когда мы изобрели бойцовский клуб».

— На самом деле ты дрался не со мной, — возразилТайлер. — Это так ты внушил себе. Ты дрался со всем, что ненавидел в своейжизни.

«Но я вижу тебя».

— Ты спишь.

«Но ты арендуешь дом. У тебя была работа. Две работы».

Тайлер отвечает:

— Посмотри свои погашенные чеки в банке. Я снял дом натвое имя. Я думаю, ты убедишься, что почерк на чеках совпадает с тем, которымбыли написаны те записки, что ты печатал для меня.

Тайлер тратил мои деньги. Неудивительно, что у меняпостоянно перерасход.

— А насчет работ, — а как ты думаешь, почему тытак устаешь? Боже, да не из-за бессонницы это. Стоит тебе заснуть — вступаю я,и иду на работу, или в бойцовский клуб, или куда угодно. Тебе еще повезло, чтоя не устроился, к примеру, змееловом.

Я говорю — «А как же Марла?»

— Марла тебя любит.

«Марла любит тебя».

— Марла не знает разницы между тобой и мной. Ты назвалей вымышленное имя в ночь вашей встречи. Ты никогда не называл свое настоящееимя в группах поддержки, ты, скрытное дерьмо. С того момента, как я спас ейжизнь, Марла считает, что тебя зовут Тайлер Дерден.

Так теперь, когда я знаю про Тайлера, — он простоисчезнет?

— Нет, — отвечает Тайлер, по-прежнему сжимая моюруку. — Раз я тебе не нужен — на переднем плане меня не будет. Япо-прежнему буду жить своей жизнью только тогда, когда ты будешь спать, но невыделывайся со мной: если попробуешь приковать себя на ночь к постели илипринять большую дозу снотворного — тогда станем врагами. И я доберусь до тебяза такое.

О, да бред все это. Это сон. Тайлер — проекция больногоразума. Он — дизассоциативная помеха в личности. Разновидность психогеннойфантазии. Тайлер Дерден — моя галлюцинация.

— На хрен это дерьмо, — говорит Тайлер. — Аможет — ты моя шизофреническая галлюцинация.

«Я был здесь первым».

Тайлер отвечает:

— Да, да, да, посмотрим еще, кто останется здесьпоследним.

«Все это не реально. Это сон, и я проснусь».

— Так просыпайся.

И звонит телефон, и Тайлер исчез.

Свет солнца пробивается сквозь портьеры.

Это звонок, который будит меня в 7 утра, я снимаю трубку, ина линии никого.

Дальше в том же духе, лечу домой к Марле и МыловареннойКомпании на Пэйпер-Стрит.

Все по-прежнему разваливается на части.

Дома я боюсь заглянуть в холодильник. Представляются дюжиныцеллофановых пакетиков с пометками городов, — вроде «Лас-Вегас», «Чикаго»и «Милуоки», — где Тайлер приводил в исполнение свои угрозы, чтобызащитить филиалы бойцовского клуба. А внутри каждого пакетика лежит паракровавых твердозамороженных кусочков.

В углу кухни обезьяна-космонавт присела на растрескавшийсялинолеум, и изучает себя в карманное зеркальце.

— Я — кучка поющих и пляшущих испражнений мира, —рассказывает космическая обезьяна зеркалу. — Я — токсичный побочныйпродукт творения Господнего.

Другие обезьяны-космонавты бродят по саду, что-то собирают,что-то убивают…

Положив одну руку на дверцу морозилки, я делаю глубокий вдохи пытаюсь сконцентрировать мою просветленную духовную сущность.

Капельки росы на розах,

Счастливые диснеевские зверьки: