— Тебе нужно тащить свою задницу сюда, назад, —орет Марла в трубку. — Прежде, чем эти мелкие тролли не пустят меня намыло!

Мне нужно разыскать Тайлера.

Шрам на ее руке, я спрашиваю Марлу, — откуда он?

— Это был ты, — отвечает Марла. — Тыпоцеловал мне руку!

Мне нужно разыскать Тайлера.

Мне нужно немного поспать.

Мне нужно поспать.

Мне нужно идти спать.

Я говорю Марле «спокойной ночи», и ее крик становится тише,тише, тише, и исчезает, когда я дотягиваюсь до аппарата и вешаю трубку.

Всю ночь твои мысли витают в эфире.

Я сплю? Я спал? Такова бессонница. Пытаешься расслаблятьсяпонемногу с каждым выдохом, но сердце по-прежнему колотится, и мысли ураганомвьются в голове.

Ничто не действует. Ни направленная медитация.

Ты в Ирландии.

Ни пересчитывание овечек.

Считаешь лишь дни, часы, минуты с того времени, когда, какпомнишь, в последний раз смог уснуть. Твой врач посмеялся. Никто еще не умиралот недостатка сна. Твое лицо как ссохшийся фрукт, синяки от недосыпания, —даже ты сам можешь принять себя за мертвого.

После трех часов ночи, когда лежишь в кровати мотеля вСиэтле, уже слишком поздно искать группу поддержки больных раком. Слишкомпоздно бегать в поисках нескольких маленьких голубых капсул амитала натрия иликрасный как помада секонал, полный набор игрушек «Долина Кукол». После трехночи не попасть в бойцовский клуб.

Нужно разыскать Тайлера.

Нужно немного поспать.

Потом ты проснулся — а Тайлер стоит в темноте возле кровати.

Ты просыпаешься.

В тот миг, когда ты уснул и спал, Тайлер уже стоял там иговорил:

— Проснись. Проснись, мы решили проблему с полициейздесь, в Сиэтле. Просыпайся.

Специальный уполномоченный из полиции хотел устроить налетна то, что он называл «активностью преступного характера» и «подпольнымибоксерскими клубами».

— Но нет причин для волнения, — сказалТайлер. — Мистер специальный уполномоченный из полиции не будет особой проблемой.

Я спросил — Тайлер что, следил за мной?

— Любопытно, — заметил Тайлер. — Я хотелспросить у тебя то же самое. Ты говорил обо мне с другими людьми, ты, маленькоедерьмо. Ты нарушил обещание.

Тайлеру было интересно, — когда я вычислил его?

— Каждый раз, когда ты засыпаешь, — сказалТайлер. — Вырываюсь я, — и выкидываю что-нибудь дикое, что-нибудьбезумное, что-нибудь полностью сумасбродное.

Тайлер приседает на корточки возле кровати и шепчет:

— В прошлый четверг ты уснул, а я взял самолет доСиэтла и провел маленький осмотр здешних бойцовских клубов. Проверитьколичества обращенных, вроде того. Мы ищем таланты. В Сиэтле у нас тоже естьПроект Разгром.

Кончик пальца Тайлера скользит по вздутию над моими бровями.

— У нас есть Проекты Разгром в Лос-Анджелесе иДетройте, большой Проект Разгром действует в Вашингтоне, округ Колумбия, и вНью-Йорке. А какой у нас есть Проект Разгром в Чикаго — ты представить себе неможешь.

Тайлер говорит:

— Поверить не могу, что ты нарушил обещание. Первоеправило — не упоминать о бойцовском клубе.

Он был в Сиэтле на прошлой неделе, и бармен в гипсовомворотнике рассказал ему, что полиция хочет устроить облаву на бойцовские клубы.Особенно этого хотел лично специальный полицейский уполномоченный.

— Дело в том, — сказал Тайлер. — Что у насесть полицейские, которые приходят драться в бойцовский клуб и очень его любят.У нас есть газетные репортеры, поверенные и адвокаты, и мы узнаем обо всемпроисходящем еще заранее.

Нас собирались закрыть.

— По крайней мере, в Сиэтле, — сказал Тайлер.

Я спросил — что Тайлер сделал в связи с этим?

— Что мы сделали в связи с этим?

Мы созвали встречу Штурмового Комитета.

— С этого момента нет тебя или меня, — говоритТайлер, и щипает меня за нос. — Ты должен бы это понимать.

Мы оба используем одно и то же тело, но в разное время.

— Мы дали всем специальное домашнее задание, —говорит Тайлер. — Мы сказали: принесите-ка мне дымящиеся яйца ЕгоВысокочтимой Чести, Специального Уполномоченного Полиции Сиэтла Как-Его-Там.

Я не сплю.

— Как раз наоборот, — возражает Тайлер, — Тыспишь.

Мы собрали группу из четырнадцати обезьян-космонавтов, ипятеро из них были полицейскими, и мы были каждым из находившихся в парке, гдеЕго Честь выгуливал собаку тем вечером.

— Не волнуйся, — говорит Тайлер. — С собакойникаких проблем.

Вся атака заняла на три минуты меньше наших лучших ожиданий.Мы рассчитывали на двенадцать минут.

Пятеро наших обезьян-космонавтов держали его.

Тайлер рассказывает мне это, но каким-то образом я и так ужевсе знаю.

Три обезьяны-космонавта стояли на стреме.

Одна обезьяна-космонавт сделала остальное.

Эта обезьяна-космонавт стащила Его Высокочтимые Трусы Собакабыла спаниелем, и она только лаяла и лаяла.

Лаяла и лаяла.

Лаяла и лаяла.

Эта обезьяна-космонавт трижды туго обмотала резиновойленточкой Его Высокочтимую Мошонку.

— Эта космическая обезьяна присела между его ног сножом, — шепчет Тайлер, придвинув свое подбитое лицо к моему уху. — Ия шепчу в Его Самое Высокочтимое Ухо, что ему лучше бы отменить облаву набойцовские клубы, или нам придется рассказать всему миру, что у ЕгоВысокочтимой Чести нету яиц.

Тайлер шепчет:

— Насколько далеко вы продвинетесь, Ваша Честь?

Резиновая ленточка отсекает все ощущения ниже своего уровня.

— Насколько вы продвинетесь в политике, если избирателибудут знать, что у вас нет шаров?

А теперь Его Честь вообще утратил все ощущения.

«Эй, они у него холодные, как лед».

Если хотя бы один бойцовский клуб закроется, — мыразошлем его яйца на восток и запад. Одно пойдет в редакцию «Нью-Йорк Тюнер», адругое — в «Лос-Анджелес Таймер». По одному в каждую. Вроде пресс-релиза.