«Интересно, – подумал Физули, – о чем именно можно попроситьчеловека, который не боится смерти? Ведь, по их мнению, я уже однажды сумелобмануть эту костлявую старуху. Неужели они считают, что у меня получитсясделать это второй раз? Или они убеждены, что теперь я наверняка проиграю вэтой затянувшейся игре, где ставкой может быть только моя жизнь?»

Лаборатория, о которой говорила госпожа Бегим Гульсум Сайед,находилась на побережье залива Санмиани, недалеко от одноименного города.Именно здесь несколько ученых и специалистов отрабатывали необходимые имтехнологии применения новых достижений химической науки. В которой раздостижения ума и цивилизации работали не на благо людей, а на их уничтожение. Впервый день Маджида познакомили со всеми четырьмя специалистами, двое изкоторых прибыли из Индонезии и Майлазии, а еще двое – из Канады и Тайваня. Всеспециалисты получали очень хорошие деньги, и если первые двое былимусульманами, то третий оказался католиком, а четвертый – вообще атеистом, чтоне мешало им работать над подобными технологиями. Вопросы морали их не оченьволновали, хотя каждый из них понимал, для чего именно нужны их разработки. Нокаждый успокаивал себя мыслью, что если конкретно он откажется от этой работы,то ее сделает кто-то другой, и этот кто-то будет получать столь высокийгонорар. Оправдание собственной безнравственности при желании всегда легконайти, приведя своей совести тысячу причин. Но перемена мест слагаемых неменяет конечного результата, при котором такой специалист в любыхобстоятельствах остается создателем оружия, способного уничтожить тысячиневиновных людей.

С другой стороны, сотни ученых на Западе и Востокеразрабатывали грозное оружие уничтожения, совершенствовали ядерное оружие,строили атомные подводные лодки, мощные бомбардировщики, баллистические ракеты.И все это делалось во имя уничтожения человека. Если задуматься, то почемунравственным считается создание атомной подводной лодки, у которой естьвозможность стереть с лица земли небольшую страну, и нельзя создавать оружие,которое уничтожит только несколько тысяч человек? Или почему бомбардировки Западногоальянса в Афганистане, при которых иногда гибнут десятки и сотни ни в чем неповинных женщин и детей, можно считать ошибкой, а взрыв бомбы где-нибудь вЕвропе или Америке, при котором погибает ненавистный функционер, но гибнут иеще невиновные люди, является чудовищным террористическим актом? Очевидно, чтомораль в двадцать первом веке становится слишком гибкой, что позволяет многимоправдывать собственную безнравственность.

Ракеты, которые выпускают арабские экстремисты в сторонумирных граждан Израиля, есть сознательный террористический акт против мирногонаселения. Но разве ответные ракеты, которые убивают женщин и детей, не естьточно такой же ответный террористический акт против мирного населения?Очевидно, что выбор может быть только один – ни при каких обстоятельствах неубивать мирных граждан, не пытаться превзойти своего врага в жестокости, неследовать древнему принципу: «Око за око». Но тогда вообще непонятно, как вестиподобные войны, ведь для эффективной защиты одних увещеваний категорическимало. А защищаться в подобных условиях необходимо, даже используя не совсемдозволенные методы.

Почти весь следующий день Маджид пребывал в легкойпрострации, не понимая, как серьезные и солидные ученые берутся разрабатыватьстоль ужасное по своей эффективности оружие, которое могут применить террористылюбых мастей. К вечеру этого дня он достал телефон и набрал номер Сабрины.Телефон долго не отвечал, а затем мать Сабрины сообщили, что ее дочь сбиламашина, сломана ключица, но врачи обещают, что у молодой женщины все будет впорядке. Однако сейчас говорить она не может. Маджид ужаснулся. Он даже не могпредположить, что Сабрина уже два дня находилась в больнице. Именно в такомсостоянии он позвонил Бахыш-хану, когда вышел к морю, чтобы немного подышать свежимвоздухом.

– Добрый вечер, уважаемый Бахыш-хан! – начал Маджид, услышавзнакомый голос.

– Здравствуй, Маджид, – отозвался Бахыш-хан. – Как у тебядела? Давно не звонишь, и я очень переживаю.

Наверное, Маджид очень бы удивился, если бы узнал, что егособеседник находится не в Англии, а всего лишь в нескольких киломметрах от тогоместа, откуда он разговаривает.

– Я был в Ливане, а потом прилетел в Пакистан, – сообщилМаджид, – все получилось так, как вы говорили.

– Откуда ты со мной говоришь? Тебя никто не можетподслушать? – нервно уточнил Бахыш-хан.

– Нет-нет. Все в порядке. Я абсолютно один и сейчас стою уморя, глядя на пустой берег. Я хотел с вами посоветоваться.

– О чем?

– Это не телефонный разговор.

– Понимаю. Когда ты собираешься вернуться в Лондон?

– В конце недели. Я прилечу в воскресеньем, рейсом изИсламабада.

Маджид вспомнил о своих вещах, оставленных в отеле«Шератон». Ему, конечно, выдали в Карачи деньги на покупку любой одежды, но всеравно придется туда вернуться, чтобы забрать свой чемодан.

– Я буду тебя ждать, – пообещал Бахыш-хан. – Тебя что-тобеспокоит?

– Очень, – признался Маджид, – я начинаю думать, что занятсовсем не тем, чем хотел бы заниматься.

Его собеседник прекрасно знал, чем именно он занят, ноничего не стал уточнять. Вместо этого он сочувственным голосом произнес:

– Представляю, как тебе трудно, Маджид. Но ты долженпомнить, что не имеешь права подводить всех нас. Особенно своего отца и егодрузей.

– Я помню, – уныло ответил Маджид, – но мне кажется, что мыне всегда занимаемся тем, чем нужно заниматься. Извините меня, я не могу большеговорить. Расскажу вам, когда приеду. – Он отключил телефон.

– Парень психует, – сказал Бахыш-хан, – он впервые попал втакую ситуацию. И еще узнал о поисшествии со своей девушкой. Черт возьми,почему наши психологи не дают в подобных случаях никаких рекомендаций?

Маджид убрал телефон в карман и пошел по берегу. Он не могзнать, что за ним внимательно следят из-за пологого склона. Маджид прибыл отсамого Абу Усеиба. Он был представителем известной семьи, и никто несомневался, что он именно тот человек, которого они ждали. К тому же он былученым, столь нужным для работы в лаборатории. Но по приказу Ибрагима за нимвсе равно пристально следили, и его телефонный звонок Бахыш-хану былзафиксирован наблюдателем. Оставалось только проверить, кому именно он звонил.Сделать это было не сложно и, когда Маджид отправился принимать душ, егоаппарат оказался у другого наблюдателя, который посмотрел номер телефона. Черезчас Ибрагим знал номер, по которому звонил Маджид. Еще через час этот номертелефона получил Идрис, находившийся в Исламабаде.