– Какие?

– Первая – послать твоему дяде фотку трупа эсэмэской. И спросить, знает ли он этого человека. И если да, то какого черта не предупредил нас, что тот может заявиться в гости.

– А вторая?

– Расспросить твою маму и прочую родню. Может быть, это какой-то очередной родственник дяди Гены?

– Второе исключено, – покачала головой Леся. – Мама не должна знать, что мы вляпались в очередное убийство. Да еще втянули в него дядю Гену.

– Ничего мы его не втягивали!

– Но убийство произошло в его доме, в то время, когда мы сторожили этот дом! Значит, мы и виноваты. Не уследили!

– Ладно, твою маму мы исключаем.

– И потом, этот тип точно не наш с ней родственник!

– Ты в этом так уверена?

– Уверена, что дядя Гена не дал бы ключ от своего дома совсем уж постороннему человеку. Значит, если это наша родня, то я должна была бы его видеть. А я никогда прежде нашего покойника не видела!

Кира задумалась.

– Ты и дядю Гену раньше не видела. Тут на даче с ним познакомилась.

– Познакомилась, да. Но фотографии его видела. И на видео я дядю Гену тоже видела.

– Есть еще вариант.

– Ну?

– А что, если это и есть человек «орел»?

– Кто?

– Ну, тот тип, которого мы вчера видели на сумасшедшей вечеринке в лесу с ряжеными.

У Леси даже дыхание от волнения в груди замерло.

– Да ты что говоришь? – прошептала она. – Это же выходит, что председатель с Васей и Наташей его сначала похитили, а потом… потом убили?

– Я такого не говорила! Я только выдвинула предположение, что это он и есть.

– А как же он очутился у нас дома? Он же был с Репейником! И с нашими соседями!

– А он от них ушел.

– Ну да! – не поверила Леся.

Но Кира стойко держалась за свою новую версию.

– А что такого? Очухался, протрезвел, поблагодарил их за гостеприимство и ушел.

– А к нам-то он зачем приперся?

На этот вопрос Кира ответа не знала. И разозлилась:

– Зачем, зачем! Может быть, соседи проболтались, что в этом доме живут две красивые одинокие девушки. Вот и явился… Познакомиться.

– Ну, а убил его кто?

Дотошность подруги окончательно вывела Киру из себя.

– Не знаю я! И вообще ты от меня слишком много хочешь!

Но всласть поругаться подруги не успели. В дверь снова постучали. На пороге стояла Анька. И смотрела на подруг страдающими глазами. Сегодня она была не в своем бархатном вечернем платье. Но оделась тоже очень броско. Кружевная блузка, свободная юбка и широкий красный пояс, который буквально перерезал весьма пухленькую Аньку пополам.

– Что же вы?! – произнесла она с укором прямо с порога, не успев поздороваться. – Обещали помочь, а сами… Забыли, да? Впрочем, про меня все забывают. Я уж и привыкла.

И обреченно махнув рукой, она снова приготовилась зареветь. Но сегодня подругам было не до того, чтобы утешать заневестившуюся девицу.

– Не реви ты!

– Мы тебе сейчас такое расскажем!

– Труп у нас!

Услышав, что труп был мужской и сравнительно молодой, Анька моментально осушила слезы и выразила готовность слушать не перебивая. Все, что было так или иначе связано с мужчинами, вызывало в ней неподдельный и искренний интерес.

– Значит, взялся он у вас в доме совершенно непонятно откуда? – переспросила она несколько раз, и при этом чувствовалось, что она ни фига не верит подругам. – Вот так взял и пришел к вам? Сам?

– Сосед уверяет, что сам. Своим ходом.

– И превратился в труп?

– Да. Умер. Вернее, был убит.

Анька ненадолго задумалась. А потом печально сообщила:

– А ко мне вот никто не приходит!

– Типун тебе на язык! Зачем тебе нужно, чтобы к тебе трупы в гости повадились?

– Трупы, конечно, не нужны. Но ведь не всегда же он был трупом. Сами сказали, что когда пришел, то был живой, энергичный и вполне даже симпатичный.

Ничего такого подруги ей не говорили. Труп даже при жизни был явно человеком не первой свежести. Но Аньке почти все мужчины моложе семидесяти казались если не красавцами, то весьма милыми и привлекательными. Так что она осталась при своем мнении. И даже слегка обиделась на подруг, что они утаили от нее такой великолепный кадр.

– Надо было сразу же ко мне мчаться! Едва только он пришел! – твердила она. – Глядишь, тогда он бы и жив остался.

Одним словом, она никак не хотела вникнуть в суть проблемы. И видела в ней лишь злой умысел подруг, которые хотели присвоить мужика себе, да судьба не позволила. Не обидела сиротку Анечку. Рассудила по справедливости: если уж не Анечке, то пусть никому мужик не достается.

– Знаете, труп там у вас или не труп, а мне замуж надо! – Вот что стало результатом ее размышлений.

Нечто в этом роде подруги и ожидали от нее услышать. Да и кто может ждать сочувствия от девушки, которой приспичило замуж и которая уверена, что ее подруги чуть было не заполучили потрясающий экземпляр, но по собственной нерасторопности упустили его!

Они были готовы к этому. И тут же выдвинули встречное предложение:

– Пойдем в гости к председателю.

– Как? Прямо так? – засуетилась Анька. – Без приглашения?

– Чрезвычайная ситуация требует чрезвычайных мер, – отрезала Кира.

– И потом, он сам приглашал нас заходить к нему, – напомнила Леся.

– Вас, но не меня!

– Ты, мы! Какая разница!

– Нет, я так не могу. Неудобно без приглашения!

– Слушай! – разозлилась на нее Кира. – Ты замуж хочешь?

– Хочу!

– Тогда делай, как тебе говорят. И не рыпайся!

И Кира очень решительно зашагала к дому председателя. Девушки молча последовали за ней.

Но плану подруг не было суждено осуществиться. Репейник дверь им не открыл. Хотя был дома, об этом свидетельствовал свет в окнах и громкая музыка.

– Ой! – едва не плакала Анька. – Это он из-за меня. Увидел в окошко, что я тут. И затаился.

– Глупости. Он просто занят.

– Чем? Чем он там занят? – допытывалась Анька, но вдруг замолчала и, прижав руку к губам, воскликнула: – Ой! Я все поняла! У него там женщина! Любовница! Поэтому и окна задернуты. Чтобы никто не мешал и не отвлекал!

Кира с Лесей незаметно переглянулись. В принципе, Анькина догадка была не так уж далека от правды. Очень может быть, что председатель уединился в своем гнездышке с Наташкой. Что касается Аньки, так она и вовсе была уверена в своей правоте. И вот удивительная женская логика – Анька приревновала! И если недавно она не хотела сюда идти, то теперь нечего было и думать увести ее обратно.