Фейт отвела взгляд.

– Моя мама. Она погибла… из-за меня. Именно это я увидела, когда впервые пришла сюда. Думаю, лес хотел, чтобы я признала это – посмотрела страху в лицо. Я очень боюсь потерять кого-то из-за собственной трусости, – произнесла она, обращаясь к озеру, словно управляющая лесом сила тоже слушала. Она рассказала ему о событиях той ночи, и он слушал в почтительном молчании. А когда закончила, они еще долго сидели тихо и размышляли.

– Солдаты Вальгарда годами прорываются через наши границы, вполне вероятно, это они схватили твою маму ради информации. Ты была совсем ребенком. И в этом не было твоей вины, – сурово сказал он, в его голосе слышались нотки гнева, направленного на жестокое королевство.

Она была признательна за попытку утешения, но уже смирилась со случившимся и приняла свою роль. Но все равно слабо улыбнулась ему.

– А что с твоей мамой? – осторожно спросила она, заметив, как изменилось его лицо. Он напряг челюсть и отвел глаза, и Фейт ждала, что он снова откажется говорить об этом, в тишине ожидая его ответа.

– Она была убита почти сто лет назад неким злоумышленником. Его так и не поймали, – тихо произнес он.

Хотя они пережили трагедии в разное время, Фейт почувствовала между ними трагическую связь из-за перенесенного горя. Она знала, что слов утешения мало, поскольку лично ей это никогда не помогало, поэтому зашаркала вниз по камням, пока не оказалась достаточно близко, и не стала ждать, отступит ли он. Она протянула руку и положила поверх его ладони. К ее удивлению, Ник повернул ладонь вверх и протянул другую руку, чтобы взять ее маленькую ручку в свои мозолистые ладони. Волна тепла пронзила ее грудь от этого признания, и они сидели так в уютной тишине. Не было никакой неловкости; они просто прислушивались к тихому шуму леса, довольные тем, что не одни.

Затем его голос прервал ее беспечные раздумья.

– Твои способности проявляются во время сильных эмоциональных потрясений или внешнего воздействия, – задумчиво сказал он и посмотрел на нее. – Тебе нужно научиться не слушать мимолетные мысли, а проникать в разум и извлекать любую информацию по собственному желанию.

– Говоришь так, словно я выбираю, спать мне или нет.

Он тихо рассмеялся.

– Вообще-то, могу представить, очень похоже на то. По крайней мере, на твои ночные странствия.

Она поморщилась.

– Я даже не пыталась сделать это… сознательно.

– Ты должна. Выбери кого-то, перед кем не будешь испытывать вину в отличие от своих друзей.

Она начинала думать, не умеет ли Ник сам читать мысли, учитывая, как часто он точно знает, о чем она думает.

– Я попробую, – только и сказала она.

Их взгляды встретились, и она почувствовала, что тонет в его изумрудных глазах.

«Чего ты хочешь, Фейт?»

Опасный вопрос. По его дразнящей ухмылке она поняла, что он нарочно пытается воздействовать на нее. Услышав его голос в своей голове, она почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она не хотела показывать этого, но не могла заставить себя отвести взгляд.

«Стоит только попросить», – раздался соблазнительный шепот в ее голове.

Боги, она даже слышала, как изменилась громкость его голоса. Это заставило ее вздрогнуть, как будто она почувствовала его дыхание у своего уха, хотя он держался на расстоянии.

– Прекрати, – прошипела она, вырывая руки из его рук и густо краснея.

Он усмехнулся.

– Просто проверяю твои способности. – Судя по тому, как потемнели его зрачки, она не сомневалась, что он мог слышать ее учащенное сердцебиение; возможно, благодаря обостренным чувствам фейри, даже учуял эффект, который произвел на нее. – Хотя это ведь я пытаюсь. А теперь твоя очередь. Я впущу тебя в свой разум ровно на столько, чтобы проверить догадку.

Она в ужасе уставилась на него. Неужели он доверял ей настолько, чтобы впустить в свою голову?

Прочитав выражения ее лица, Ник добавил:

– Не волнуйся, я прекрасно контролирую защитные барьеры своего разума. Ты сможешь увидеть только то, что позволю.

Разумеется. Конечно, он бы не предложил такое, если бы она могла свободно бродить по его мыслям и воспоминаниям. Фейт нервно вздохнула и выпрямилась, прежде чем пристально посмотреть ему в глаза. Она представила, как выглядят стены его разума, представила серые и черные завитки дыма. И затем, нырнув в глубину его зеленых глаз, обнаружила, что приближается к плотной черной завесе, и неким образом поняла, что это ворота в его разум. Она тихо охнула, ощутив неизвестные ранее чувства.

– Хорошо. Я чувствую твое присутствие, – услышала она отдаленный голос, который стал просто размытым фоном, как и остальной лес, когда она сосредоточилась на образе его разума. Казалось, будто она находится в двух местах одновременно.

Стены были крепкими, но вдруг она нащупала небольшую открывшуюся щель и проскочила внутрь. Тут царила кромешная тьма, пока вскоре чернота не начала размываться в пятно радужных оттенков, и вспыхнула картинка. Сквозь бушующие волны янтарного огня она смотрела на танцующую себя и поняла, что это его воспоминание о летнем солнцестоянии. Когда она встретилась взглядом с самой собой в конце песни, ее сердце екнуло. А может, это было сердце Ника, которое она чувствовала? Он обошел вокруг костра, не сводя с нее глаз, пока она шла – скорее покачиваясь – прочь от него, чтобы найти Джейкона. Она почувствовала что-то еще. Любопытство? Кто этот мужчина, который удерживает Фейт от падения. Пока она сидела одна, а Джейкон пошел за водой, Ник направился к ней. Когда он подошел ближе, она встала, все еще не замечая фейри, и его взгляд скользнул по ней, оценивая приложенные для мероприятия усилия. Фейт могла расслышать его единственную мысль: «Прекрасная».

Фейт выбралась из воспоминания и снова сосредоточилась на зеленых глазах и окружающих звуках леса. Но тут же отвела взгляд и покраснела.

– Что? – невинно спросил он.

Она посмотрела на него.

– Ты знаешь что. Почему ты решил показать именно это?

– Просто на случай, если в ту ночь ты получила недостаточно комплиментов о своей красоте, – пошутил он, и ее щеки вспыхнули еще сильнее. В его глазах блеснул озорной огонек, прежде чем он спросил: – И каково это было?

– Казалось, словно я стала тобой, это же очевидно.

– Но это не очевидно. – Он посмотрел вдаль и задумчиво нахмурился. – Когда мы странствуем по разумам, то не видим происходящее глазами хозяина, а просто бродим по воспоминаниям. Большинство Ночных странников не распознают эмоции, если только они не выставлены напоказ, но даже тогда воспоминания не всегда отражают истинные чувства. – Еще одно