– Вы про что, Роман Михайлович?

– Дурачком мне тут не прикидывайся! Чтобы больше не видел ваши шуры-муры. Все личные отношения в нерабочее время. Это понятно? – строго посмотрел Афанасьев. Шурик голову в плечи втянул, понимая, что влип. Новенькая сотрудница с кудрявой копной волос с первого дня глазки строит. Дочка судьи, на стажировке здесь. Понравилась, только смелости набрался, в кафе хотел пригласить – начальство застукало. Не потерпит бардака в участке. Придется смириться.

– Так точно, товарищ капитан, – пробубнил он, шмыгнув носом от обиды.

– Ты поаккуратнее с ней. Отец ее узнает, за нужные ниточки подергает – со службы вылетишь. Я прикрыть не смогу. – Роман поднялся, сгребая куртку со спинки стула. – Съезжу к бывшей жене Макарова, по дороге документы из архива заберу. Ты к Сизову. Поспрашивай о деле поделикатнее, не дави. Меня он точно куда подальше пошлет.

Афанасьев остановился возле дома Алены Игоревны, открывая коробку с уликами. Неработающий телефон, сумочка, кошелек. Золотая цепочка с кулоном. Точно не ограбление, забрали бы все. Одежда целая, синяков, ссадин обнаружено не было. Нападение и попытку изнасилования можно исключить. Осень, скользко – могла упасть в воду, выбраться не получилось. Неудивительно, что Сизов пришел к выводу, что это был несчастный случай, возможно, он сам бы так решил, имея одни и те же данные. Сейчас странным кажется. Дату смерти указали лишь приблизительно, плюс минус два дня, как погибла Люся. Личность так и не установили – фоторобот по новостям крутили, никто не откликнулся. Да и отпечаток Макарова покоя не дает. По заключению судмедэкспертов, в легких жертвы была вода, то есть чулок – не орудие убийства. Хоть где-то Григорий не подозреваемый. Но он точно знал эту девушку, возможно, состоял с ней в интимных отношениях. Роман нутром чуял, что эти два дела связаны, интуиция подводила редко, значит, нужно копать глубже.

Он вышел из машины, окинул взглядом многоэтажный дом. Беспокоить в очередной раз Макарову совершенно не хотелось. Совесть грызла. Эта женщина и без того натерпелась. Пять лет назад он подвел их семью. Не нашел ребенка, мужа в психушку упрятал. До суда Алена ходила, просила за Григория, а Афанасьев отказывал. Считал, что ему нужна психиатрическая помощь. Может, и не ошибался ввиду того, как события развернулись. И все же не по себе.

– Опять вы? – Алена открыла дверь. Глаза уставшие. – Что вам еще нужно?

– Алена Игоревна, добрый вечер. Есть разговор, позволите войти? – Макарова нервно мотнула головой, приглашая пройти на кухню. – Простите за очередной визит.

– Чай будете? – не дала договорить она, зажигая конфорку. Мужчина молча кивнул, прекрасно понимая, что от его ответа мало что зависело. – Егор играет в соседней комнате, не хочу, чтобы он нас слышал.

– Я понимаю, – кивнул следователь, заметив собранные сумки возле спальной комнаты. – Вы куда-то уезжаете?

– Мы… – растерялась Алена, вынужденно кивнув. – Да. Мы с Егором хотели навестить мою сестру в Белоруссии. Она давно нас приглашала, все никак не выходило.

– Григорий едет с вами? – в лоб задал вопрос капитан. А в ответ увидел в глазах женщины раздирающую боль, разочарование и обиду. – Простите, я должен был задать этот вопрос. Он был здесь, так?

– Нет, – соврала она, не зная, зачем прикрывает бывшего мужа. Алена, обессилев, опустилась на стул, глядя в глаза Афанасьеву. – Он этого не делал. Гриша мог быть плохим мужем, мог совершать ошибки, но он бы никогда не причинил вред ребенку. Ни своему, ни чужому.

– Я вам верю, – он взял ее за руку. – Алена Игоревна, я понимаю, что сейчас вы мне врете, чтобы защитить бывшего мужа. Так вы делаете только хуже. Я действительно хочу помочь Григорию. На мой взгляд, его пытаются грамотно подставить. Своим побегом он только усугубил ситуацию. Если вы действительно хотите помочь, то должны все рассказать. Буду с вами откровенен, если Макаров виновен, он сядет. Но я даю вам слово: если нет, я сделаю все, чтобы докопаться до истины.

– Он приходил, – ответила нерешительно, опустив глаза в пол. – Просил, чтобы мы с Егором уехали из города на какое-то время… Не хотел ставить нас под удар.

– Григорий хотел поехать с вами? – уточнил следователь. Алена мотнула головой. – Почему он беспокоится о вашей безопасности? Это связано с тем, что Егор пропал с детской площадки? Я спрашиваю не для протокола, без прямой необходимости этот разговор останется между нами.

Женщина молча поднялась, доставая из стопки документов клочок бумаги.

– Когда похитили Егора, мне подкинули эту записку, – протянув листок, сказала она.

– «Это не ваша игра, господин Макаров. У каждой пешки свое место. Займите свою клетку, мальчик займет свою», – вслух прочитал Афанасьев. – Это почерк Ники Кирилловой. Значит, на момент похищения Егора девочка была жива. Алена, вы должны были отдать ее нам. Это важная улика.

– Должна? – она усмехнулась, явно на грани истерики. – Мой сын сейчас дома только потому, что я не сделала этого! Не смейте обвинять меня в том, что я выбрала свою семью, а не чужого ребенка! Вы не имеете никакого права.

– Простите, я не хотел вас обидеть, – мягко произнес Роман. – Выходит, что Григория заставили вернуться в госпиталь. Он говорил, почему сбежал? Может, ему кто-то помог? Любая информация пригодится.

– Нет, – немного успокоилась Макарова. – Он сказал, что должен спасти девочку и не допустит, чтобы с ней случилось то же самое, что и с нашей дочерью. Обещал, что мы сможем вернуться, когда весь этот кошмар закончится. Гриша не отступится, он пойдет до конца, несмотря ни на что. Наверное, поэтому он поставил точку…

– Поставил точку? Что вы имеете в виду?

– Он хотел, чтобы мы уехали вместе с Вячеславом. Я сказала, что мы расстались, думала, что мы еще сможем быть вместе, дадим друг другу шанс. Вот же дура… – Алена до крови закусила губы, стараясь собраться с мыслями. – Пять лет назад у него был роман с другой женщиной. Он признался, когда был здесь в последний раз.

Следователь достал распечатанный снимок утопленницы, показал Макаровой:

– Вам знакома эта девушка? Посмотрите внимательно. Снимок реконструирован с помощью компьютера, может отличаться в деталях. – Афанасьев дотронулся до ее плеча, стараясь немного поддержать. – Это очень важно.

– Красивая. Кто она? – дрожащим голосом спросила Алена Игоревна, словно не понимая, хочет ли знать ответ.

– Это мы и пытаемся установить. Эта девушка погибла пять лет назад. Григорий должен быть с ней знаком, – он ответил дипломатично, не желая упоминать всех подробностей.

– Хотите на него повесить еще одно нераскрытое дело? Да что с вами не так? – Алена подняла на него полные слез глаза, требуя ответа.

– Вашего мужа… Бывшего мужа никто не подозревает. Смерть этой девушки наступила от несчастного случая. На одежде погибшей обнаружены отпечатки пальцев, принадлежащие Макарову.

– На одежде?

– Внутренняя сторона чулка, – вынужденно признал Афанасьев.

– Вот оно что, – с болью усмехнулась Алена, отдавая снимок. – Выходит, это он с ней, так? Хватит. Меня это больше не касается. Я не знаю, кто эта девушка, и не видела ее раньше. Спросите у Гриши, когда найдете. Простите, мне нужно собираться, вечером у нас самолет. Вам пора.

– Я должен забрать записку, – понимающе кивнул Роман. Она безразлично махнула рукой, пряча слезы. – Алена Игоревна, простите, такая у меня работа… Я оставлю снимок девушки. Если что-то вспомните или Григорий выйдет с вами на связь, мой номер у вас есть. Хорошего вам пути.

Глава 23

Телефон

Моросящий дождь, ветер. Неприятная погода. Старенькая куртка едва спасает. И как эта брюнетка в легком пальтишке не мерзнет? Вопросов слишком много, так ни на один и не ответила. Всю дорогу молчим. Куда она меня ведет? Ловушка? Почему я вообще поверил ей? Вспомнил. Выбора не было. Сейчас она мой единственный шанс найти ребенка и наконец