«Зачем мы здесь?»

«Да брось, Макаров, жалко девушку мороженым угостить? Для тебя старалась. Волосы уложила, каблуки эти идиотские. Мог бы быть и повежливее!» – отвечает. А вот эта колкость в ее духе. Узнаю помощницу следователя.

«Мила, зачем ты меня позвала? Мы уже все обсудили, ты меня неправильно поняла», – закипаю. Я всегда спокойно относился к женщинам, голоса не повышал. Сней иначе, выводит из равновесия.

«Уйди от жены. Давай уедем. Так для всех будет лучше», – нервничает, по сторонам озирается. Боится, что за ней следят? Возможно. С ней точно что-то происходит. Почему я не обращаю на это внимания?

«Да что с тобой не так? Ты молодая, привлекательная девушка. Ну вот объясни, на кой черт я тебе сдался?» – на эмоциях выдаю я, хочу поскорее отделаться от надоедливой особы. Это явно не первый наш подобный разговор.

«Ты пожалеешь, если сейчас откажешь», – опускает глаза в пол. И кто так угрожает? Но в тот самый момент воспринимаю все именно так.

«Я больше не поведусь на твои провокации. После того, что ты устроила в отеле, я вообще не собирался приходить! Так не должно быть, понимаешь? У меня семья! Я люблю свою жену, дочь и не хочу потерять их из-за одной глупой ошибки! Прости».

«Грошик, я тебя люблю, – выдает. Не ожидал, растерян. Прежде она не произносила таких слов. – Сама знаю, что не должна была в тебя влюбляться. Все вообще не так, как должно быть. Гриша… Помоги мне…»

Ключевая фраза. Вот же идиот! Мимо ушей пропустил! Молодая глупая девчонка, влюбившаяся во взрослого, женатого мужика. Клише. Не воспринял всерьез. Решил, что это обычная женская манипуляция, истерика, не более. Да, тогда мне казалось так.

«Мила, тебе не я нужен, а врач! Я нашел тебе хорошего психиатра. Это не больница, частная клиника. Они тебе помогут, обещаю».

Забавно вспоминать все это именно сейчас. Судьба злодейка! Ее хотел в психушку упрятать, сам попал. Или это месть?

«Мне всегда нравились эти цветы. Красивые снаружи, охотники внутри… Как думаешь они бы смогли ужиться с другими растениями?» – Вместо ответа на корточки присаживается, дотрагиваясь до лепестков венериной мухоловки.

Вот оно. То, с чего я взял это название. Она сама сказала, сравнила себя с ними. Венерина мухоловка, вид хищных растений из монотипного рода Дионея семейства Росянковые. Как истукан молчу, если бы я мог бросить пару слов себе тридцатилетнему, все могло бы сложиться иначе.

«Да ладно тебе, Макаров. Я просто пошутила. Мы те, кем являемся, и у каждого из нас своя роль. Не переживай, ты больше меня не увидишь», – улыбается она. Туфли сняла, босиком уходит, но я останавливаю.

«Я отвезу тебя домой». – Мне ее жаль. Не до конца уверен, что нас связывало, но она мне небезразлична. Я несу… Нес за нее ответственность.

На этом все, я высадил ее в одном из дворов Москвы, больше мы не виделись. Пока я не нашел ее телефон в своем бардачке. Вот откуда он взялся в этой коробке.

Значит, она сама подкинула зацепку. Хотела помочь? Этот гаджет послужил отправной точкой. Он опосредованно помог мне найти дочь. Тело дочери. Я слишком поздно заметил этот смартфон. Глупо обвинять себя в том, что пять лет назад не додумался проверить наличие подсказок в бардачке, багажнике, под сиденьем или в гнезде кукушки. Возможность развития подобного сценария – одна на миллион. Я не подозревал Милу. Не предполагал, что молоденькая, в чем-то наивная девчонка со своими тараканами в голове способна на похищение ребенка. Изначально у следствия было много версий. Побег из дома, выкуп, педофилы, торговля детьми, органами. Каждая из них казалась вполне реалистичной. Глупо. В случае с Кирилловым я ни на минуту не сомневался, что всему виной его любовные похождения. В своем мне потребовалось найти неопровержимое доказательство, прежде чем понять.

И все же, если отбросить самокопание… Мила просила о помощи. Я отказал, даже слушать не стал. Был ли у нее выбор? Наверное, нет. Поэтому она подкинула телефон, хотела, чтобы я понял. Помог не только своему ребенку, но и ей. И даже сейчас она нашла меня, вытащила из психушки все за тем же. Только теперь обстоятельства другие. На кону стоит жизнь не Люси, а Ники, и я понятия не имею, как смогу помочь монстру, скрывающемуся под видом этой красивой девушки.

Глава 24

Не был готов

Свет ослепляет. Слишком ярко, неестественно, к тому же сейчас должна быть ночь. Прожектор. Точно, Мельник двери открыла, с соседнего гаража светит. Думал, объявится раньше, который час здесь сижу. С другой стороны, я успел просмотреть все свои записи и набросать план без ее ехидных подколов. Даже забавно, не знаю, как мне на нее реагировать. Любое открывшееся воспоминание вносит свои коррективы, хорошо, что подробности нашей с ней интимной жизни пока заперты под семью замками.

– Нашел то, что искал? – издевается. Прийти сюда изначально было ее идеей. Я даже не понимал, куда она меня притащила и что я должен делать. Сказка выходит, пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что. И как ни парадоксально, вопрос верный, я действительно нашел то, что искал. Она заставляет меня вспоминать. Само по себе это хорошо, я давно пытаюсь собрать эту мозаику. Проблема в другом: из-за ее игр мы теряем время. С Люсей я не успел. Должно быть, Ника находится в том же положении. С каждым днем шансы найти девочку живой все меньше.

– Для чего все это? Ты же знаешь, где ребенок. С самого начала знала, – смотрю на нее. Кукла фарфоровая, ни одна жилка на лице не дрогнула. – Если действительно хотела помочь, почему не рассказала все Афанасьеву?

Начинаю осознавать, что подкинутый телефон мог быть не подсказкой. Провокация, чтобы я был хорошим мальчиком. Сейчас она делает то же самое, что и пять лет назад. Заставляет играть по правилам, которые заведомо мне неизвестны. В любом случае я в скверной позиции. Какие бы цели ни преследовала эта девушка-монстр, она прекрасно понимает, что нужна мне, поэтому может вить из меня веревки, как ей вздумается.

– Так и будешь молчать?

– Считай себя особенным, Макаров. – Как кошка, подходит. Красивая, чертовка. Каждое движение быстрое, грациозное, легкое. Привыкла держать свою добычу в когтях. Но она забывается. Если раньше она вызывала во мне интерес, теперь, кроме ненависти, ничего нет. Возможно, где-то очень глубоко мне ее жаль. Она не выбирала такой судьбы, как и не выбирал мой галчонок. Но мой ребенок мертв. Погиб из-за нее…

Проводит по моей щеке пальцем, заигрывает. Чего добивается? Убить готов, сама знает, но продолжает провоцировать. Не боится. Инстинкт самосохранения напрочь отсутствует.

– Еще раз так сделаешь… – За запястье хватаю так, что у самого пальцы хрустнули, а она даже не пискнула. В глаза смотрит, улыбка превратилась в оскал. Впервые вижу в этой женщине чудовище.

– Еще раз так сделаю, и что тогда? – с усмешкой уточняет она. Взгляд до дрожи пробирает. Она не человек, еще никогда не был в этом так уверен. – Что тогда, Макаров? Убьешь? Ты забыл, я уже мертва.

– Покажи мне свое обличье. – Странная просьба. Я понятия не имею, на что подписываюсь. Инструкции к этим тварям не прилагается. Рискую, но мне необходимо увидеть. Гроб Люськи был пустым, значит, она теперь одна из них. Хочу… Нет, не хочу. Должен быть готовым к тому, что увижу в их логове.

– Значит, хочешь увидеть чудовище? Странные сексуальные фантазии, не находишь? – опять издевается. Глазками хлопает, девочку из себя корчит. – Если тебе от этого станет легче, хорошо. Я исполню твое желание.

Смеется, пару шагов назад делает. Черты лица смазываются, кожа покрывается чем-то твердым, напоминающим хитиновый покров членистоногих серо-землистого цвета. Дыхание перехватывает. Запах. Резкий, так, что начинает кружиться голова. Странно, всегда считал, что от чудовищ должно пахнуть чем-то наподобие желчи или гнили.