Но нет, приятный аромат. Похожий на духи или… Цветы. Это точно цветы. Кажется, она стала больше, выше меня на голову или две. Длинные конечности, когти… Мне нехорошо. Тошнит, звон в ушах. Хочу посмотреть ей в глаза. Не выходит. Сознание начинает плыть. Не могу сосредоточиться. В глазах темнеет. Звон усиливается. Как мальчишка, испуганный, зажимаюсь в угол. Хочу, чтоб это прекратилось. Хватит… Хватит. Хватит!

Пустота, перед глазами все белое. Не понимаю. Где я, черт возьми! Стена. Выцарапанная картинка. Восьмой изолятор? Не может быть. Я схожу с ума. Неужели все это происходило в моей голове? Я не покидал психушку? Мельник, которая на самом деле Мила, отель, разговор с женой, телефон и превращение в дионею… Нет, не может быть. Или я настолько болен, что не способен отличить реальный мир от фантазии?

Детский смех. Галчонок? Она вернулась! Поднимаюсь по стене. Трава под ногами, теплый ветер… Нет, это точно не больница. Я отключился в гараже. Это сон или нечто подобное. Я уже давно на ногах, усталость взяла верх, выключила мозг.

Иду на звук. Зеленая поляна, ручей. Узнаю это место. Деревня Петрово, Калужская область. Мы ездили сюда, когда дочери исполнилось четыре годика. Люська весь день носилась по музею, разглядывала народные избы, юрты, испробовала на себе почти все виды народного мастерства. А после мы устроили пикник, ели бутерброды с сосисками и запивали все это газировкой. Из-за эмоционального перенапряжения разум перенес меня в один из самых приятных дней, когда наша семья была вместе. А вот и мои девочки, Аленка сидит на покрывале, спиной повернулась, и дочка, совсем еще малютка. На траве развалилась с любимой игрушкой в обнимку. Я уже и забыл, что раньше у нее волосики вились. Мы все гадали, в кого она у нас такая кудрявая, а через год постригли ее. Завитушки так и не появились. Я уже тогда понял, что моя лялька выросла и уже совсем скоро пойдет в первый класс. Больно видеть ее такой, их обеих. Мы были счастливы, а сейчас только пустота. Если бы я мог, то остался бы здесь навсегда, и плевать, что это сон, я готов заплатить такую цену. Реальная жизнь забирает намного больше.

– Папочка, – поднимает на меня глазенки дочь. – Тебе нужно проснуться. Вставай… Макаров, вставай! Макаров!

Макаров? Люська никогда бы так не сказала. Перед глазами мутнеет. Черт! Я опять в гараже. Хотелось бы оставаться в светлой сказке как можно дольше!

– Макаров, вставай! Нашел время валяться! – Мельник по щекам бьет. Облик человеческий, успела обратиться. – Очухался, наконец?

– Люся теперь одна из вас? Такое же чудовище, как и ты? – Не до конца в сознание пришел, но вопрос так и вертится на языке. Не могу не спросить после того, что видел. – Она хотя бы помнит меня? Ты помнишь что-то до того, как превратилась в дионею?

– Слишком много вопросов, не находишь? – Усмехается, в своем репертуаре. Это для меня потрясение, для нее ничего необычного не произошло. – Хватит валяться, поднимайся уже!

– Моя дочь – чудовище? – повторяю свой вопрос. С места не сдвинусь, пока не получу ответ.

– Ты сам все поймешь, – бросает вскользь. Впрочем, сомнений быть не может. Люська теперь – дионея, чудовище, как и эта девушка. И она будет делать то же самое, похищать чужих детей, убивать… Алена просила пощадить нашу малышку, позволить ей жить даже такой. Но то, кем она стала, уже не наша дочь. Я должен закончить ее страдания, отпустить, несмотря на данное жене обещание. Вот только не знаю, поднимется ли рука. – Решил, что будем делать дальше?

– Да, я иду в отель, – хмуро отвечаю я.

– Ты головой ударился, пока падал? У девчонки нет времени ждать, пока ты…

– Пока я что? Окончательно не спячу? В отличие от тебя я человек, и мне необходим сон! – перебиваю я. Злость, опустошение. Мне нужен отдых, после побега из психушки я еще не спал. – Поэтому сейчас я иду в гостиницу, а ты можешь делать что хочешь. Меня не волнует.

– Компанию составить? – усмехается, ресницами хлопает. Уверена в себе, руки скрестила, заигрывать пытается. Очередная издевка.

– Иди к черту, Мельник. – Ухожу. Я слишком устал, чтобы вступать с ней в очередную перепалку. В голове пустота. Не могу ни о чем думать. Я с самого начала знал, что дионеи существуют. Но, как оказалось, увидеть был не готов.

Не помню, как оказался в постели. Вырубило, как только голова на подушке оказалась. Поспал часов пять-шесть, не меньше. Кажется, уже утро, солнце пригревает. Глаза открывать не хочется. Неужели Саша-Мила послушалась и дала мне выспаться?

Голова начинает соображать. Слишком удобная кровать, ортопедический матрас, подушка бамбуковая. Это явно не «ЖюльВерн». Где же я? Заставляю себя открыть глаза. Вот же… Наша с Аленкой квартира. Я шел на автопилоте, куда еще меня могло занести?! Жена оставила мне ключи на всякий случай, если пойти будет некуда. Видимо, мой мозг решил, что это и есть тот всякий случай. Поэтому Мельник не донимала, не знала, где я.

Некрасиво вышло. Завалился, как к себе домой. Верная формулировка, квартира действительно все еще числится на мне, но это место давно перестало быть мне домом. Здесь я чужой. Надеюсь, Алена с Егором уехали, как я и просил. На цыпочках встаю, в детскую заглядываю. Никого. Можно выдохнуть и принять душ… А еще лучше ванну, все равно уже здесь. Пять лет так не валялся!

Воду открываю, сам на кухню. Забавно даже, никогда не думал, что придется примерить на себе роль фрогера. А вот и он, кладезь чего-то вкусненького – холодильник. Я хорошо знаю свою жену. Она всегда наготавливает гораздо больше, чем может съесть вся семья, именно поэтому в морозилке можно найти все что угодно. Чем же здесь можно поживиться? Домашние пельмешки! Мои любимые, с капустой. Теперь на сковородку, двадцать минут – и готово! Жаль, сметаны нет. Надолго уехали, не стали скоропортящееся оставлять. И так пойдет, совсем зажрался, видать, по больничной баланде соскучился!

С полной тарелкой залезаю прямо в ванну. Кайф… Аленка сейчас бы ворчала, никогда не одобряла эту мою привычку, но смирилась. Даже добавки иногда приносила, как минимум чашечку кофе после тяжелого рабочего дня. Как же я по всему этому соскучился…

Ладно, хватит пользоваться незаконным гостеприимством. И так кое-какие вещи из шкафа вытащил, по всей видимости, Вячеслава. Подошли, хоть и болтаются. А то хожу как бомж, так хотя бы переоделся, побрился, на человека стал похож.

Уже в прихожей вспоминаю о найденном в гараже телефоне. Мне нужна сим-карта. Оформить не выйдет, документов нет, придется еще позаимствовать у бывшей жены. У Люси были умные часы, может, у Егора тоже есть. Надеюсь на рассеянность Аленки – она постоянно про них забывала, вот и сейчас в ящике комода лежат. Ничего не меняется!

– Обещаю, куплю новые, – сам для себя поясняю, засовывая в карман. Тариф хоть и детский, но звонки и СМС отправляют без нареканий. Большего мне и не нужно. – Спасибо за все, одуванчик, ты самая лучшая.

Пора возвращаться в свою реальность, да и Мельник, наверное, меня уже прибить готова. С дионеями шутки плохи, никогда не знаешь, чего от них ожидать.

Глава 25

Доска

Афанасьев еще раз посмотрел на заключение молекулярно-генетической экспертизы. Шестнадцать исследуемых локусов с потенциалом индивидуализации до 5,46*1018 идентичны. С вероятностью 99,9 % Божена Денисова и Олеся Одинцова – это один и тот же человек. А частые мутации в гене IT15 (HTT) подтверждают у подозреваемой хорею Гентингтона. Дочь Макарова была не первым ребенком. Похищения продолжаются на протяжении пятнадцати лет, и это только те случаи, которые удалось установить. Помимо племянницы подполковника Кириллова у них предположительно еще две девочки, Анастасия Агафонова и Екатерина Котова, семнадцати и двенадцати лет, судьба которых на данный момент остается неизвестной. Он нервно глотнул чай, откладывая стопку бумаг. Страшно было представить, что могло случиться с этими бедными детьми. Пять и десять лет – очень долгий срок, неизвестно, что происходило с ними на протяжении этого времени. Если эти дети чудом