Грималкин мигнул.

— Это принц Ясень, младший сын королевы Маб. Говорят, увлеченныйохотник и много времени проводит в Диком Лесу, а не сидит со своими братьямипри дворе.

— Мне Все равно, кто он такой! — прошипела я и пригнуласьпониже к столу. — Нельзя, чтоб он меня заметил. Как мне отсюда выбраться?

Грималкин издал какое-то фырканье, подозрительно похожее насмех.

— Человек, об этом я бы не тревожился. Ясень не станетнападать на тебя при дворе, не рискнет нарваться на гнев Оберона. ПравилаЭлизия запрещают всякую жестокость. К тому же после той охоты столько днейпрошло... — Кот презрительно засопел. — Вполне возможно, он вообще про тебязабыл.

Я нахмурилась, но прекрасного юношу из поля зрения невыпускала. Принц поклонился Оберону и Титании и пробормотал что-тонеразборчивое. Оберон кивнул, фейри с поклоном отступил, а потом обернулся,окинул взглядом стол... и уставился на меня. Принц Ясень прищурился и короткомне кивнул. Сердце у меня заколотилось, я поежилась.

Похоже, Ясень меня не забыл.

Вечер продолжался; я с тоской вспоминала дни, проведенные накоролевской кухне.

Не только из-за принца Ясеня, хотя он представлял собойосновную причину, по которой я старалась держаться как можно незаметней. Ядергалась и нервничала из-за свиты Зимнего двора, и, кстати, не только я.Темные и Светлые придворные держались в очевидном напряжении; похоже, все онииздревле враждовали. Только приверженность традициям и правилам хорошего тона —и власть их владык-ши — удерживала волшебных существ от смертоубийства.

Во всяком случае, так объяснил Грималкин. Я поверила коту наслово, а сама старалась даже не шевелиться, чтобы не привлекать к себевнимания.

Оберон, Титания и Маб весь вечер провели за столом. Трипринца сидели слева от Маб, причем Ясень, к моему облегчению, дальше всех. Намподавали угощения и подливали вино, а владыки вели неторопливую застольнуюбеседу.

Грималкин заскучал, зевнул и убежал от меня, затерявшись втолпе гостей. Затем — как мне показалось, через много долгих часов — началисьразвлечения.

Три мальчика в ярких костюмах с мартышкиными хвостамивыскочили на сцену, установленную перед центральным столом. Они исполнялипоразительные прыжки, кувыркались вперед, назад и друг через друга. Сатир игрална волынке, а смертная девушка танцевала под эту музыку, пока не стерла ступнив кровь, при этом на лице ее выражение ужаса то и дело сменялось бесконечнымблаженством. Ослепительная женщина с козлиными копытцами и зубами, точно упираньи, исполнила балладу о смертном, который последовал за любимой на дноозера, и больше его никогда не видели. Когда песня закончилась, я едва сумела перевестидух; легкие у меня горели, я пошевелилась и только теперь сообразила, что доэтого даже не дышала.

В какой-то момент посреди праздничных торжеств Ясень исчез.

Я с опаской косилась вокруг, высматривая в пестрой толпепридворных пугающее бледное лицо и черные волосы. Кажется, на поляне принца небыло, но и за столом при Маб и Обероне он уже не сидел...

Рядом со мной кто-то негромко хмыкнул, и я обмерла.

— Так ты и есть знаменитая полукровка Оберона…— задумчивопротянул у меня над ухом Ясень.

Я резко вскинула голову. В холодных нечеловеческих глазахпринца плескалось веселое изумление. Вблизи он казался еще прекрасней: высокиескулы, темные непослушные волосы падают на глаза... Пальцы мои предательскизадрожали, мне безумно захотелось взъерошить эту челку. Я в ужасе стиснулакулаки и прижала к коленям, а сама постаралась сосредоточиться на словах Ясеня.

— Подумать только! — с улыбкой продолжал принц. — Я упустилтебя в лесу и даже не догадался, кого преследовал.

Я съежилась, не сводя глаз с Оберона и королевы Маб. Онименя не замечали, увлеченные беседой. Мне не хотелось прерывать их разговориз-за того, что ко мне пристает Темный принц. К тому же теперь я сама былапринцессой фейри. Даже если и не до конца в это верила, Ясень-то уж точноверил. Я сделала глубокий вдох, вздернула подбородок и посмотрела принцу прямов глаза.

— Предупреждаю, — заявила я, радуясь, что голос не дрожит. —Только попробуй что-то сделать, мой отец отрубит тебе голову и выставит настену дворца для всеобщего обозрения.

Фейри презрительно дернул изящным плечом.

— Бывает и хуже.

Я в ужасе уставилась на него, однако принц лишьуничижительно хмыкнул.

— Не бойся, принцесса, я не нарушу правил Элизия. Мне ни кчему позорить Маб и навлекать на себя ее гнев. Я здесь не за этим.

— Тогда что тебе нужно?

Он поклонился.

— Потанцуем?

— Что?! — Я недоверчиво уставилась на него. — Ты хотел меняубить!

— Строго говоря, я пытался убить Пака. Ты простоподвернулась под руку. Впрочем, если бы мне выдался случай выстрелить, я бы егоне упустил.

— А почему ты решил, что я соглашусь танцевать с тобой?

— Прошлое осталось в прошлом. — Он любезно посмотрел на меня.— А теперь — настоящее. По традиции Элизия сын и дочь противоборствующих владыктанцуют друг с другом, демонстрируя добрую волю своих дворов.

— Глупая традиция! — Я сердито скрестила руки на груди. — Яс тобой танцевать не собираюсь.

Он изогнул бровь.

— Неужели ты отказом оскорбишь мою владычицу, королеву Маб?Она воспримет это как личное оскорбление от самого Оберона. Маб способназатаить обиду надолго!

Вот же я попала! Сказав «нет», я нанесу оскорбление королевеТемных фейри и попаду в немилость к обеим — и к Маб, и к Титании. При такомраскладе шансов на выживание у меня не будет — ни одного.

— Значит, ты не оставляешь мне выбора?

— Выбор есть всегда. — Ясень протянул мне руку. — Я тебя непринуждаю, а всего лишь выполняю приказ моей королевы. Оба двора ждут от насэтого танца. — Принц улыбнулся горькой и насмешливой улыбкой. — А я обещаю доутра вести себя как истинный джентльмен. Даю тебе слово.

— Ну что такое! — Я сцепила пальцы, лихорадочно раздумывая,как бы выпутаться. — Я выставлю тебя на посмешище, — дерзко заявила я. — Я неумею танцевать.

— В тебе кровь Оберона. — В голосе принца послышалосьвеселое удивление. — Конечно умеешь!

Я еще какой-то миг боролась сама с собой.

«Он же принц Неблагого двора! — лихорадочно думала я. —Может, ему известно что-нибудь про Итана. Или папу! По крайней мере, стоитспросить!»

Я тяжело вздохнула. Ясень терпеливо ждал с протянутой ко мнерукой и улыбнулся, когда я неохотно коснулась пальцами его прохладной ладони.Он привычным; жестом взял меня под руку, и я поежилась от нашей близости. ОтЯсеня остро пахло морозом и чем-то чуждым. Не противно, но странно.