метания и переживания меня уже утомили...

Мужчина меня не убедил, я продолжала уходить все дальше, мне даже показалось, что колон впереди становится меньше и скоро я сумею достичь края... Словно отвечая моим мыслям, пространство уплотнилось и я вдруг наткнулась на прозрачную стену.

Я провела по ней руками, и стена начала таять под моими ладонями, падая вниз темно-серыми ртутными капельками - завораживающее зрелище... Капельки свертывались на «полу из воды» в серые шарики, шарики подкатывались друг к другу, образуя огромный шар, потом он взметнулся вверх и снова упал, превратившись в идеально прямую черту, пересекающую мой путь поперек...

Я немного помедлила, а потом сделала шаг, переступая эту черту...

И ничего не изменилось... Я даже слегка разочаровалась, но тут у меня за спиной возник человек... Настоящий человек из плоти и крови, только какой-то бледный или даже, скорее, серый, словно он был крайне изможден. Я удивилась - пока я шла сюда, нигде никого не встретила, как он мог подобраться так близко?

- Пойдем назад... Дай руку...

Я мотнула головой, но он протянул ко мне открытую ладонь, не отрывая от меня взгляда, и я поняла, что должна подчиниться...

А потом я оглянулась и застыла - там, откуда меня только что увели, я увидела райский уголок - небольшой храм на берегу пруда, а вокруг все утопает в цветах и зелени, буйство красок после черно-серо-белого пути ТУДА поражает.

Я должна вернуться... я хочу вернуться, потому что чувствую, что это - Храм моей Души... но меня крепко держит мужская ладонь и я смиряюсь...

Резкий толчок, словно я вынырнула из-под толщи воды - сначала почувствовала, что сверху перестала давить тяжесть, но тут же навалились другие ощущения, похожие на те, когда уставшее бороться со стихией тело чувствует, как ноют потрудившиеся мышцы...

- Где я? - голос был какой-то чужой.

Свет резанул по глазам, незнакомые лица... нет, знакомые, вот тот, кто увел меня из-за черты...

- Не приснилось...

Темно... глазам хорошо, но телу как-то некомфортно... я чувствую себя совершенно ослабевшей...

Я пыталась вслушаться в то, что бубнят склонившиеся надо мной радостные люди в светлых балахонах, но смысл их речи начал ускользать от моего сознания... вот посплю и будет легче... сон все лечит...

Странное дело, теперь я проснулась, хоть и ослабевшей, но зато я догадалась, как смогла здесь оказаться... Дуэль Сандриэля и Азалекса... И пламя, пожирающее мою плоть...

Мамочки...

Меня бросило в жар и тут же в холод. Дрожащие ватные руки не слушались, хотя я четко соображала, что хочу немедленно пощупать свое лицо... Я еле выпуталась из-под легкой простынки и замерла, будучи не в силах принять изменения, которые должны были произойти со мной после такого страшного ожога...

Мой страх проникал все глубже, и уже почти перерос в настоящую панику, я начала задыхаться, чувствуя, как меня бьет крупная дрожь, мне показалось, что передо мной мелькнули какие-то прозрачные крылья и я, опешив от неожиданности, даже сделала судорожный глоток воздуха, но потом приступ паники, от невозможности ничего изменить, начался снова.

И тут, к счастью, дверь палаты распахнулась, и я увидела усталое встревоженное лицо, бросившегося ко мне Натана.

- Анхель, девочка моя, что случилось? Что с тобой?

Я пыталась что-то промычать ему в ответ, но только хватала ртом так нужный мне воздух и уже царапала грудь...

Он перехватил мои руки, тихо и четко отдав приказ:

- Дыши! Ты можешь!

Я почему-то сразу ему поверила...

А еще через несколько минут я уже смогла слабо улыбаться, слушая тихий приятный голос, рассказывающий мне, что все хорошо, что никаких последствий не останется, при этом он меня гладил по голове, наверное, «поколдовывая», потому что, как только назревал какой-нибудь каверзный вопрос, он почему-то тут же казался мне незначительным...

И я даже не сильно расстроилась, когда оказалось, что у меня теперь короткие темные волосы...

На душе было спокойно, все мои сильные переживания, казалось, так же перегорели вместе со мной, и теперь я чувствовала спокойствие, не ледяное, но холодное. Я не горела желанием видеть тех, из-за кого выпало несколько дней жизни - пусть живут, как хотят, и я буду теперь жить так, как мне хочется. У меня было такое ощущение, что я повзрослела на несколько лет за эти несколько дней беспамятства... и мне это нравилось... я стала другой...

Правда, вернувшись к себе в комнату, воспоминания нахлынули снова, и я даже, кажется, плакала, прощаясь с ними и, увидев себя в зеркале с короткими волосами, поняла, что не все согласятся с тем, что мне идет короткая стрижка... Женщины здесь не носили таких... Ладно, переживу как-нибудь. Все, что нас не убивает - делает нас сильнее...

Азель вошел в столовую. Аппетита не было, но навалившаяся апатия медленно убивала, находиться наедине с собственными невеселыми мыслями было тошно, поэтому пошел вместе с остальными на завтрак. Два длинных стола у окон занимали третьекурсники.

Сандриэль угрюмо ковырялся в своей тарелке - у него, кажется, аппетита не было тоже. Азель сел за другой стол, спиной к сопернику.

Как всегда, безупречно выглядевшие эльфийки неприязненно взглянули на забинтованное запястье Азеля. Видимо, повязка на демоне (который славился отменной способностью к регенерации) им говорила о многом. О том, что произошло с девчонкой с первого курса, знали все, но что там случилось на самом деле - оставалось загадкой.

Для Анабэль, встреч с которой Сандриэль старался избегать (по крайней мере, наедине), было невыносимо сознавать, что это все из-за простой человечки.

В столовую ввалились оборотни. Роволкон, которого оба незадачливых соперника не видели уже пару дней, сопровождал Веронику.

Когда девушка пошла к своему столу, к первокурсникам, Роволкон подошел к своим:

- Если увижу кого-нибудь из вас рядом с Анькой, - громко сказал он, обращаясь к Сандриэлю и Азелю, - Одному - уши оторву, другому рога посшибаю, - мрачно пообещал Волк, подвинув стул.

Сандриэль, зло прищурившись, взглянул на оборотня, но промолчал. Азалекс лишь криво усмехнулся. И потер рукой висок. То ли от потери крови, то ли от нервного напряжения последних дней - голова раскалывалась от боли, а это чувство демону раньше было незнакомо...

Натан, сжав побелевшими пальцами подлокотник кресла, со смесью щемящей боли и недоверия смотрел на то бледнеющего, то заливающегося краской стыда мальчишку, с трудом подбирающего слова к своей исповеди. Ярость клокотала внутри взрослого эльфа: «Д'Эсаур дорого заплатит за свои похотливые утехи»...

У Натан»ниэля, в принципе, с безразличным пренебрежением относящегося