Выпалив это, Алиса не удержалась и громкозасмеялась.

– Турганова, - воскликнула шатенка, - увас вопрос?

– Нет, нет, Ирина Сергеевна, - быстроответила девушка, - я с новенькой знакомлюсь.

– Еще успеете пообщаться, - сделалазамечание завуч. - Прошу всех разойтись по классам. А вы, дорогая, останьтесь,- посмотрела она на меня.

Я покорно замерла на стуле. Когда учительскаяопустела, дама представилась:

– Ирина Сергеевна Ермакова. Поскольку вывременно выручаете подругу, то официально представлять вас коллективу я нестану. Ваша задача - присутствовать на занятиях, следить за дисциплиной вовремя уроков и на перемене, отправлять детей завтракать и обедать, ходить сними на прогулки. Вот инструкция, здесь все расписано по секундам. Удачи!Ступайте на второй этаж, в кабинет пять, у девятого «А» сейчас там военноедело.

– Разве в школах его преподают? - несдержала я удивления.

– Мы гимназия, - гордо поправила менязавуч. - Лучший опыт советских учебных заведений мы обогатили удачнымизападными наработками и… Идите, идите, занятия начались.

Я пошла на рабочее место, ругая про себя Нику,которая небось уже нежится на песочке или попивает коктейль «Рай на пляже». Нупочему я постоянно оказываюсь не там, где хочется? Всегда ненавидела школу ивот теперь, пожалуйста, должна изображать из себя классную даму! Это ни в какиеворота не лезет!

Решив не стучать, я распахнула дверь и вошла вкомнату, слишком просторную для десяти школьников. Они немедленно оторвались отдоски, возле которой с мелом в руке стоял полный лысый дядька, и уставились нанежданную гостью.

– Опаздываем? - рявкнул педагог. -Фамилия?

– Тараканова, - автоматически ответила я.

Класс захихикал.

– Почему в джинсах? - продолжал учитель,подходя к столу и беря журнал. - Где форма?

– Разве она нужна? Никто не предупредилменя о спецодежде, - растерялась я.

Дети начали смеяться в голос.

– Разговорчики в строю! - стукнул кулакомпо столешнице военрук. - Тараканова, вас нет в списке учащихся. Похоже, выкабинет перепутали. И чем только вчера занимались? На урок опоздали, гдеучитесь, не помните…

– Бухала и ширялась, - пропищал чей-тотоненький голосок.

Очевидно, кто-то из учеников обладал даромчревовещателя, потому что рты у всех были закрыты.

– Ступайте вон, пожалуйста, - обозлилсяпреподаватель, - ваш класс, вероятно, на физкультуре.

– Спасибо за комплимент, - кивнула я, -но, увы, я давно получила аттестат зрелости. Разрешите представиться: временнаяклассная дама девятого «А» Виола Тараканова.

– Ага, - не смутился преподаватель, -тогда садитесь.

Я двинулась по проходу к свободному столу,вслед полетел тихий свист, потом кто-то произнес басом:

– Такую и трахнуть можно.

Я мгновенно отреагировала - обернулась назвук. Стало понятно, что хамское замечание отпустил подросток с лицом, усеяннымпрыщами, шею его обвивала толстенная золотая цепь, а из-под форменного пиджакавыглядывала майка с подписью «Fuck peace».

Я шагнула назад, оперлась о парту наглеца исделала неприличный жест рукой.

– Видал?

– Что? - откровенно растерялся школьник.

– Это по поводу трахнуть! Ни одназдравомыслящая женщина не ляжет с тобой в койку, и, судя по угрям, тебе до сихпор не удалось никого соблазнить. Поэтому молчи в тряпочку! Ты не Казанова, атак, писающий мальчик. Кстати, если ты попросишь, я подскажу, как избавиться отпрыщей на твоих щеках, может, тогда ты наконец лишишься невинности. Но умолятьменя тебе придется долго, я люблю выслушивать песни от коленопреклоненныххамов. Йес?

– Вы не имеете права так разговаривать сучеником! - вспыхнул подросток. - Я папе пожалуюсь.

– Ути-пути… - сделала я ему «козу». -Сколько угодно! Еще заплачь.

Глаза парня вывалились из орбит.

– Тебя как зовут? - спросила я.

– Тима, - ответил негодник.

– Супер! Сработаемся, малыш! - кивнула яи села за парту.

Я уже говорила, что не являюсь Макаренко, ктому же я не собиралась делать карьеру педагога. А теперь назовите хоть однупричину, по которой я должна была сделать вид, будто не слышала хамскогозаявления Тимы?

Решив забыть о неприятном эпизоде, ясосредоточилась на доске и попыталась вникнуть в тему урока. Ничего незаметивший учитель стоял спиной к классу и писал на доске пример. Он в столбикразделил 205 на 2, и в ответе у «Пифагора» почему-то получилось 104. Мнеказалось, что должно быть 102,5. Но я не являюсь математическим гением, и вполневероятно, что сейчас ошиблась.

– Андрей Владимирович, - протянул мойновый знакомый Тима, - ваще-то неверно.

– Где? - удивился военрук.

– Будет сто два с половиной, - оченьвежливо подхватила девочка со второй парты.

Мне стало интересно, каким образом тупицавыкрутится из щекотливой ситуации?

Андрей Владимирович поскреб пальцем лысину.

– Ну… в принципе… такая уж точность намтут не нужна. Можно приблизительно. Сто два и пять это же примерно сто четыре.А вообще вероятность попадания ракеты по цели составляет сорок процентов. Что,Марина?

Девочка со второй парты опустила руку и задалавопрос:

– Скажите, при запуске ракеты в мишеньцелятся?

Андрей Владимирович величаво кивнул:

– Да. Логично предположить, что еслицелиться мимо, то вероятность попадания составит шестьдесят процентов.

Я стала медленно стекать под стол. Главное,сейчас не захохотать во весь голос, получится неэтично, все-таки я временнопринадлежу к стану учителей и должна держать оборону на их стороне.

Тихо дремавший класс проснулся и начал откровеннохихикать. Андрей Владимирович наконец-то сообразил, что сморозил глупость, ирешил исправить положение.

– Вот что я скажу, Марина, - заявил он,подняв указку, - по уставу мимо цели стрелять не положено. А сейчас хватитотвлекаться, я на доске нарисую схему, а вы ее перенесете в тетрадиразноцветными фломастерами, чтобы душа радовалась от аккуратности и точности,необходимой для дальнейшего понимания материала проводимого урока нагляднойагитации общего направления для вашего всестороннего развития, какинтеллектуальной, так и физической силы…