Зашла в него принцесса, поздоровалась и спросила, не видали ли хозяева короля Валемона.

– Так это твой суженый? – поняла хозяйка и добавила: – Он пробежал мимо нас и взобрался на гору ещё три дня тому назад, но вот как тебе туда попасть, я даже и не знаю. Только если ты превратишься в птицу!

За юбку хозяйки дома держались маленькие дети, их было много, и все они просили есть. Разожгла женщина очаг, повесила на крюк котёл с водой и бросила в него круглые камешки. Удивилась принцесса и спросила, зачем она это делает. Отвечала ей хозяйка, что нет у них ни денег, ни еды, ни одежды. И чтобы не слушать жалобные просьбы детей, от которых разрывается её материнская душа, вешает она котёл над огнём и говорит малышам, что скоро сварятся яблоки. Дети верят и на время умолкают.

Не стала тут медлить королевская дочь, развернула скатерть-самобранку, встряхнула волшебной бутылкой – и накрылся стол со всевозможными яствами и напитками. Наелись дети, напились, развеселились. Пришел черёд ножницам поработать – вырезали они всей семье красивую одежду.

– Ты была так добра к нам, – сказала хозяйка дома, – что не могу я не помочь тебе. Мой муж – кузнец, очень искусный мастер. Ты пока отдохни, а когда он вернётся домой, я попрошу его выковать тебе стальные когти на руки и на ноги, чтобы могла ты забраться на вершину горы.

Кузнец же как увидел своих счастливых да сытых ребятишек, так сразу и принялся за работу и к утру выковал принцессе когти.

Поблагодарила хозяев королевская дочь за помощь, надела стальные когти и полезла на гору.

Карабкалась она изо всех сил, цеплялась за уступы да расщелины и понемножку поднималась всё выше и выше. Лезла она по горе весь день и всю ночь и так устала, что сил у неё совсем не осталось, казалось ей, что лишь пошевелит рукой, так сразу камнем и упадёт вниз. Приготовилась она к верной гибели, глядь – а вот она, вершина горы! Раскинулась там долина с большими полями и лугами, каких не видывала принцесса нигде раньше. Пошла королевская дочь куда глаза глядят и вскоре пришла ко дворцу, вокруг которого сновали люди, как трудолюбивые муравьи в муравейнике.

Спросила принцесса, к чему такому они готовятся. Оказалось, что пришла она к дому троллихи, которая заколдовала белого медведя короля Валемона, и все готовились к их свадьбе, которую должны были сыграть через три дня. Захотела тогда королевская дочь поговорить с троллихой, но это оказалось невозможно.

Тогда уселась девушка на лужайке под окнами дворца и стала щёлкать золотыми ножницами, и полетели в разные стороны красивые шёлковые и бархатные платья.

Увидела это диво дивное троллиха и захотела купить ножницы. Королевская дочь отвечала, что ножницы не продаются, но можно их поменять на разрешение провести ночь с женихом ведьмы. Та согласилась и сказала, что сама позовёт принцессу. Так она и сделала, только вот перед сном напоила Валемона сонным зельем, и не смогла принцесса разбудить его, сколько ни плакала и ни звала суженого.

На следующее утро вновь уселась она на лужайке и достала бутылку. Полились рекой пенные напитки, а троллиха захотела купить бутылку. Принцесса согласилась поменять её на разрешение провести ночь с женихом троллихи, колдунья с радостью согласилась, и вновь все произошло, как накануне. Не смогла принцесса разбудить суженого. Но, когда убивалась она у постели медведя, услышал её плач работавший в соседней комнате портной и рассказал наутро королю Валемону, что пришла его спасти настоящая невеста, да вот только разбудить никак не может.

А принцесса снова вышла на лужайку ближе к обеду, расстелила скатерть и приказала ей накрыть стол. Самобранка такие яства выставила, что обомлела троллиха от зависти и решила купить чудо чудное. Но королевская дочь вновь согласилась только обменять скатерть на разрешение увидеться с заколдованным женихом. Усмехнулась троллиха, пообещала девушке встречу с медведем и перед сном вновь хотела дать сонное зелье Валемону, но тот обманул её и не стал пить из поднесённого кубка. Троллиха решила проверить, спит ли он, потому что не доверяла королю, и со всей силы воткнула ему в руку иглу. Больно было Валемону, но сдержал он крик, не подал виду, что не спит, и принцессу пустили в спальню.

Обрадовались они встрече, но надо было теперь избавиться от колдуньи. Попросил Валемон плотников, строивших мост, по которому должен был проехать свадебный поезд, сделать несколько досок на винтах, и чтобы откидывались они в пропасть. По обычаю, невеста въехала на мост первой, доски перевернулись, и троллиха вместе со своими злыднями-подружками упали на дно ущелья и утонули в протекавшей там реке. Валемон же со своей суженой и всеми гостями вернулись во дворец троллихи, забрали все несметные богатства, злато да серебро и отправились в королевство белого медведя.

По дороге заехали они в три избушки и забрали с собой девочек, которые оказались дочерями принцессы и Валемона. Поняла тогда королевская дочь, почему медведь забирал детей: они должны были помочь ей спасти их отца. Дома справили принцесса и король свадьбу, и была она весёлая да громкая.

Знакомец

Жил да был один парень. И вот однажды явилась ему во сне заморская принцесса, кровь с молоком, красивая, да ещё и богатая. И когда проснулся крестьянский сын, понял, что не мила ему жизнь без девушки, и отправился в дальние края на поиски невесты, продав всё своё имущество.

Долго ли, коротко сказка сказывается, но вот уже зимой пришёл он в страну, где все дороги были прямыми и никуда не поворачивали. А ещё через три месяца оказался он в городе, где перед церковью стояла ледяная глыба, а в ней был заключён человек. И все проходящие мимо плевали в него.

Удивился парень и спросил у священника, который вышел из церкви, что всё это значит.

– В глыбе заморожен преступник, его так наказали за все свершённые им злодеяния. А грех его заключается в том, что он разбавлял вино водой, ведь при жизни он был виночерпием.

Подивился парень такому жестокому наказанию, ведь не показалось ему это преступление ужасным.

Юноша предложил священнику похоронить несчастного по христианскому обычаю. И пообещал за всё заплатить.

Согласился священник, но после похорон остался крестьянский сын совсем без денег.

Но унывать не стал,