Ни на прощальный вечер, ни в аэропорт Кукуша не явилась, аЕфим простился с дочерью втайне от жены и теперь скрывал, что, преодолеваяпостоянный страх, время от времени получает из Израиля письма, посылаемые емудо востребования на Центральный почтамт.

Наташа и ее муж устроились очень хорошо. Сеня (он теперьназывался Шимоном) определился на какой-то военный завод и получал приличноежалование, а она работала в библиотеке. Одно только было разочарование, чтоАриэль, считавшийся в СССР евреем и бывший им на три четверти, в Израилеоказался русским, поскольку был рожден от русской матери (да и сама мать, всюжизнь скрывавшая свое еврейство, теперь тоже считалась гойкой по той жепричине).

Вопреки ожиданиям отъезд дочери на положение Ефима и Кукушиникак не сказался. Издательство "Молодая гвардия" по-прежнемурегулярно издавало его романы о хороших людях, Кукуша продолжала работать надпередачей "Никто не забыт... ", руководила парткомом и носила крест,а Тиша успешно заканчивал аспирантуру.

Жизнь шла своим чередом.

Утром Ефим просыпается от легкого стука. Это упала газета"Известия", просунутая лифтершей в дверную щель. Щель эта делаласьдля почтового ящика, который должен был висеть изнутри. Но ящика нет. Ефимхотел заказать этот ящик еще до рождения Тишки, да все откладывал, а теперь ине нужно. Отличный естественный будильник для чутко спящего человека. Ефимвстает и, обернув свое щуплое мохнатое тело зеленым махровым халатом, шлепает вкоридор, подбирает газету и с газетой - в уборную. Затем, сполоснувши лицо, накухню - готовить завтрак для Тишки. Пока жарится яичница, варится кофе,ставятся на стол хлеб, масло, в комнате Тиши при помощи таймера включаетсямагнитофон "Панасоник", подарок родителей. Звуки рок-музыки звучатсперва приглушенно. Затем резкое усиление звука: Тишка, идя в уборную, дверьсвою оставил открытой. Звук стихает: Тишка опять закрылся, делает зарядку сгантелями. Музыка опять гремит на всю квартиру: Тишка пошел в душ, все двериоткрыты. Наконец музыка неожиданно глохнет, и Тишка появляется на кухне умытый,причесанный, аккуратно одетый: джинсы "Ранглер", синяя полуспортивнаяфинская курточка, белая рубашка, темно-красный галстук.

- Здорово, папан!

- Доброе утро!

Тишка садится завтракать. Ефим с удовольствием смотрит насына: высокий, светловолосый, глаза серые, Кукушины. С сыном Ефиму повезло.Учится отлично, не пьет, не курит, занимается спортом (теннис и каратэ). Всегдазанят: аспирант, член студенческого научного общества, член институтского бюрокомсомола, председатель совета народной дружины.

Ест яичницу, прихлебывает кофе, без интереса скользитглазами по газете. Прием в Кремле. В Туркмении идет посевная. Честь и совестьпартийного руководителя. Напряженность в Персидском заливе. Спорт, спорт,спорт...

- Ты сегодня поздно придешь? - спрашивает отец.

- Поздно. У нас сегодня вечером эстрадный концерт, а потомдежурство в дружине.

- Значит, к ужину тебя не ждать?

- Нет.

Вот и весь разговор. Тишка уходит, а Ефим опять варит кофе ижарит яичницу, теперь уже себе и Кукуше. А как только Кукуша ушла, посуду помыли - к столу, чтобы написать за день свои четыре страницы, такая у него всреднем дневная норма.

Сейчас он только что приступил к работе над новым романом.Вернее, даже не приступил, а вложил в машинку чистый лист финской бумаги (еенедавно выдавали в Литфонде), написал вверху "Ефим Рахлин", написалпосередине название "Операция" и задумался над первой фразой, котораяему всегда давалась с большим трудом. Хотя сюжет был обдуман полностью.

Сюжет (опять медицинский) развивался где-то посреди Тихогоокеана на исследовательском судне "Галактика". У одного из членовэкипажа приступ аппендицита. Больной нуждается в немедленной операции, а делатьее некому, кроме судового врача. Но все дело в том, что именно он-то и заболел.Конечно, узнав о случившемся, хорошие люди во Владивостоке и в Москвеобмениваются радиограммами, связываются с капитанами судов, те, естественно,тут же меняют курс и идут на помощь, но им, как во всех романах Рахлина, противостоятсилы природы: шторм, туман, дождь и обледенение. Короче говоря, больной докторпринимает единственно возможное решение. Взяв ассистентом штурмана, которыйдержит зеркало, доктор сам делает себе операцию. Но хорошие люди в это времятоже не сидят сложа руки. Как раз к концу операции к борту"Галактики" подходит флагман китобойной флотилии "Слава".Врач флагмана, рискуя жизнью, добирается до "Галактики", поднимаетсясо своим чемоданчиком по веревочной лестнице, однако операция уже позади.

"Ну что ж, коллега,- осмотрев шов, говорит прибывший,-операция проведена по всем правилам нашего древнего искусства, и мне остаетсявас только поздравить".

"Тсс!" - приложив палец к обескровленным губам,шепчет прооперированный и включает стоящий на тумбочке рядом транзисторныйприемник "Романтика".

Дело в том, что у него как раз сегодня день рождения ирадиостанция "Океан" по просьбе его жены передает любимый романсдоктора "Я встретил вас, и все былое...".

Написав название романа "Операция", Ефим задумалсяи попытался себе представить, как будет выглядеть это слово, если егоизобразить по вертикали. Дело в том, что названия всех его романов последнеговремени всегда состояли из одного слова. И не случайно. Ефим давно заметил, чтопопуляризации литературных произведений весьма способствует включение ихназваний в кроссворды. Составители кроссвордов являются добровольнымирекламными агентами, которых иные авторы недооценили, называя свои сочинениямногословно, вроде "Война и мир", "Горе от ума" или"Преступление и наказание". В других случаях авторы оказалисьдальновиднее, пустив в оборот название "Полтава","Обломов", "Недоросль" или "Ревизор".

Ефим втайне гордился тем, что сам, без посторонней подсказкиоткрыл такой нехитрый способ пропаганды своих сочинений. И время от временипожинал плоды, находя в кроссвордах, печатавшихся в "Вечерке","Московской правде", а то и в "Огоньке", заветный вопрос:"Роман Е. Рахлина". И тут же, подсчитав количество букв, радостновписывал: "Лавина". Или "Скважина". Или (было у него и такоеназвание) "Противовес". Слово из восьми букв "Операция"тоже для этой цели весьма годилось. А кроме того, подходило и для своеобразнойшарады, которая только что пришла ему в голову. У него даже дух захватило, и онсначала записал шараду на отдельном листе бумаги, а потом позвонил Кукуше наработу:

- У тебя пара минут найдется?

- А что? - спросила она.

- Слушай, я придумал шараду. Первые пять букв - крупноемузыкальное произведение, вторые пять букв - переносная радиостанция, а всевместе будущий роман Рахлина из восьми букв.