Милостивый боже, как болит голова! Это оттого, что менябросает жена. Вот-вот бросит. А я не хочу! Не хочу!.. Мне придется все начинатьсначала, а это долго, утомительно и неизвестно чем закончится! Кроме того, шефне слишком жалует офицеров «с проблемами», а у меня, кажется, проблемы, да ещекакие!..

— В число великих американских ценностей, — продолжала жена,дучевскими жестами обрубая каждое слово, — входит не только верность долгу,дорогой! В число таких ценностей входит еще и верность семье! Мы служим нетолько Америке, но также господу и семье! А ты, Дэнни? Кому служишь ты?!

Дэн Уолш, профессионал до мозга костей, терпеть не мог такихразговоров. Он никогда не «служил господу, Америке и семье». Он просто работалтак, как считал нужным, и работа была его жизнью.

— Я ничего не понимаю в таких вещах, — сказал он и отпилчуть теплого гадкого калифорнийского кофе. — Прости. Но ведь ты.., любила меня.Что-то случилось?..

— Конечно, случилось! — энергично воскликнула она.

— Ты.., нашла мне достойную замену?

— Дэнни, я каждое воскресенье хожу в церковь! И у алтаряперед лицом господа я поклялась оставаться тебе верной женой. Именно такой я иостаюсь! И твои подозрения оскорбительны для меня.

— Прости, — покаялся полковник Уолш. — Я не должен был такговорить. Но тогда в чем дело? Мы прожили вместе восемь лет, и ты, кажется,была довольна…

— Это ты был доволен! — крикнула она, и на глазах у неепоказались слезы, и вдруг на одну минуту вернулась та самая студентка из Йелля,в которую он влюбился, казалось, на всю жизнь.

Она смешно говорила, стеснялась своей дремучейпровинциальности и все время училась. У него почти не было денег, — родителитогда как раз находились с ним в состоянии «холодной войны», а крохотнойстипендии не хватало даже на квартиру. Его машина, столетний «Додж», подаренныйему владельцем магазина подержанных автомобилей за то, что он все лето мылмашины и катал потенциальных клиентов, заводилась только с третьей попытки,тряслась, гремела и изрыгала клубы синего дыма. И вот на этом «Додже» он первыйраз повез ее в кино, а потом в немыслимую закусочную на окраине, и им былоочень весело и интересно вдвоем, и «Додж», который прожил с ними долгую исчастливую жизнь, немедленно получил имя «Грязный Гарри», и это тоже их оченьвеселило!..

Дэн Уолш, завидев слезы своей жены, моментально пересел наее сторону, обнял и прижал к себе.

Она уткнулась горячим маленьким лицом ему в футболку изарыдала еще горше.

— Ш-ш-ш, — сказал он нежно и покачал ее из стороны всторону. — Бедная моя! Не плачь, не плачь, маленькая!..

— Я давно уже не маленькая, Дэн, — грустно сообщила она иего рукавом вытерла глаза. — Я была маленькой, когда мы познакомились. И ятогда не понимала, какая ужасная жизнь ожидает меня…

Он потерся щекой о ее волосы, такие знакомые, так приятно ивкусно пахнущие французскими духами, которые он привез ей из Парижа. Она никудане выезжала дальше Майами, а он объездил весь мир и всегда привозил еймаленькие подарки. Утром в мотеле она побрызгалась именно французскими духами ирассеянно потрепала его по щеке, когда он сделал попытку поцеловать ее не«просто так», а с «дальним прицелом».

Утром он еще не знал, что именно она задумала. Даже недогадывался.

— Тебя никогда не бывает дома, — сказала жена и отвернуласьк окну, должно быть, чтобы он не видел ее лица. — А когда ты есть, ты все времязанят. Даже во время уик-энда тебе звонят на сотовый, и ты разговариваешь понему!

— Я не могу не разговаривать, это может быть важно…

— У Эшли муж хирург, и он никогда не отвечает на звонки,если ему звонят в выходные, — ожесточенно продолжала жена. — Никогда! Он ценитвозможность побыть со своей семьей, и для него это важнее, чем любая работа! Идом! Ты видел, какой у них дом?

— Видел, — согласился Дэн Уолш. — У меня никогда не будеттакого.

— Вот именно! — Тут она взглянула на него, и он понял, чтотой девчонки, которая каталась с ним на «грязном Гарри» и ела дешевую китайскуюлапшу, уже давно нет и, наверное, больше никогда не будет. — А если бы тыперешел консультантом в частную фирму, например.., например.., да в какуюугодно фирму, ты давно был бы миллионером!.

— Не уверен.

— Дэн, ты блестящий профессионал, и все об этом знают! Утебя куча наград, и в прошлом году тебя даже приглашали читать лекции побезопасности!..

— Приглашали, — согласился Дэн Уолш. — Но это не значит, чтоя потенциальный миллионер! И.., я не понял. Нам не хватает денег? Или япропустил что-то важное?

— Мне не хватает тебя! — крикнула она и опять сделалаэнергическое движение. — Уже давно не хватает, Дэн!

Он пожал плечами и посмотрел поверх ее волос на залитуюяростным калифорнийским солнцем улицу.

Он терпеть не мог калифорнийское солнце, калифорнийскоешампанское и калифорнийских красавиц.

— У меня такая работа, и я плохо себе представляю, что онаможет быть другой.

— Вот именно, Дэн! — с горечью сказала его жена. — Вотименно! Ты не представляешь себя без этой чертовой работы, а я не представляю,что должна прожить жизнь соломенной вдовой!

— Чушь! — вдруг вспылил он. — Я не подводник и не полярник.Я не пропадаю по три месяца в рейде или на Северном полюсе. Шеф не бывает вкомандировках по полгода, а мы ездим, только когда ездит он!

— О'кей, — согласилась жена. — В прошлый уик-энд ты был вПариже, хотя нас приглашали Сикорски, и все были там парами, а я, как всегда,одна!

— Но я прилетел, и у меня было несколько дней…

— А у меня-то их не было, Дэнни! Я должна быть на службе всюнеделю, и только уик-энд я могу посвятить семье.

— Семье — это значит мне? — уточнил Дэн Уолш. — Или у тебя всемье есть кто-то еще и я просто об этом не осведомлен?

Это было не совсем по правилам, не совсем по-честному и несовсем в духе «хороших парней», но ребенок всегда был больным вопросом.

Он хотел детей, а она решительно отказывалась. Сейчасженщина рожает в сорок пять первого и в сорок восемь второго, и это позволяетей вырастить полноценных детей, целиком посвятив себя их воспитанию, потому чтокарьера уже сделана, пенсия накоплена, домик куплен и открыты специальные«университетские счета» для каждого из планируемых потенциальных наследников иотдельный счет для оплаты услуг «большой мамочки» — няньки, которая будет сними сидеть.

Только так, и больше никак.

— Я была права, когда говорила тебе, что мы еще не готовы кдетям, — констатировала жена. — Мы даже свои отношения не смогли наладить, адети во много раз усложнили бы наше положение.