— Я ищу город в Сибири. Город, где живут дампиры. Не знаететакого?

— Нет.

Замечательно! Оба не желали идти навстречу.

— Может, ваш босс знает? — Кротко спросила я, надеясь, чтопроизвожу впечатление начинающей «кровавой шлюхи». Если дампиры не хотят отвечать,может, один из мороев скажет? — Вдруг хочет общества и поговорит со мной?

— У него уже есть общество, — бесстрастно ответил страж. —Больше ему никто не нужен.

— Вы уверены? — Промурлыкала я, продолжая улыбаться. —Может, лучше спросить его самого?

— Нет, — отрезал страж.

В одном-единственном слове прозвучали и вызов, и приказ.«Отвали». Он не колеблясь расправился бы с любым, кто, по его мнению,представлял угрозу для хозяина — даже с непритязательной дампиркой. Мысльпродолжить гнуть свою линию я тут же отбросила, решив последоватьпредостережению и действительно отвалить.

Я пожала плечами, будто меня все это мало волнует.

— Ему же хуже.

И без дальнейших слов направилась к своему столику с такимвидом, будто отказ ответить на мой вопрос не имеет особого значения. Шла я,затаив дыхание, поскольку отчасти ожидала, что страж вышвырнет меня из клуба заволосы. Ничего такого, однако, не произошло. Тем не менее, беря легкую куртку иоставляя на столе деньги, я все время чувствовала на себе его взгляд, настороженныйи оценивающий.

Я покинула «Соловей» с невозмутимым видом и вышла наоживленную улицу. Стоял субботний вечер, и поблизости находилось множестводругих ресторанов и клубов. Завсегдатаи вечеринок заполнили улицы, одни —одетые так же роскошно, как посетители «Соловья», другие, примерно моеговозраста, в повседневной одежде. За огромными окнами ресторанов проглядывалиэлегантные обеденные залы и ломящиеся от еды столики. Пробираясь сквозь толпу,слыша вокруг исключительно русскую речь, я сдерживала желание оглянуться; нехотелось усиливать подозрения стража, если он продолжает наблюдать за мной.

Тем не менее, свернув на тихую улочку, ведущую к отелю, яуслышала негромкие звуки шагов. Видимо, мое поведение все же насторожилостража, раз он решил последовать за мной. Я не собиралась давать ему никакогопреимущества перед собой. Может, я мельче его — и вдобавок в платье и накаблуках, но мне приходилось сражаться со многими мужчинами, включая стригоев.Я знала, что в состоянии справиться с этим парнем, в особенности если используюфактор неожиданности. Я уже хорошо знала эти места, все повороты и закоулкиздешних улочек. Ускорив шаг, я несколько раз свернула и вышла в темный,пустынный проулок. Страшновато, да, но это было хорошее место для засады. Яюркнула в подъезд и сняла туфли на высоких каблуках, черные, с кожанымиремешками, не идеальные в качестве оружия, разве что глаз можно выколотькаблуком. А что? Неплохая идея. Но нет, я пока не докатилась до этого. Безтуфель стоять на тротуаре было холодно, тем более что днем прошел дождь.

Долго ждать мне не пришлось. Спустя несколько мгновений яуслышала шаги и увидела на земле длинную тень моего преследователя,отбрасываемую мерцающим светом уличного фонаря на соседней улице. Оностановился, явно выискивая меня. Какой, однако, неосторожный парень! Что этоза страж, так открыто преследующий кого-то? Нужно было красться потихоньку и,уж конечно, не выставлять себя напоказ. Может, здесь, в России, стражей учатхуже, чем у нас дома? Нет, вряд ли. Тогда Дмитрий не умел бы так великолепнорасправляться со своими врагами. У нас в Академии его называли богом.

Мой преследователь прошел еще несколько шагов, и я сделаласвой ход — выпрыгнула из подъезда, с кулаками наготове, и воскликнула:

— Ладно, я всего лишь хотела задать несколько вопросов,поэтому просто отвали или...

Я замерла. Передо мной стоял не страж из клуба. Это былчеловек.

Девушка, не старше меня, примерно моего роста, с короткоостриженными светлыми волосами, в темно-синем пальто, с виду дорогом. Под нимвиднелись симпатичные брюки и выглядывали кожаные туфли, тоже явно недешевые.Удивительно, но я узнала ее. Дважды видела в «Соловье», как она беседует смужчинами-мороями. Наверно, им нравилось с ней флиртовать — но не более того.Ну и что толку от человека?

Ее лицо отчасти утопало в тени, но даже при таком слабомосвещении я разглядела, что она раздражена. Чего-чего, а этого я никак неожидала.

— Это ведь ты? — Спросила она. Новая неожиданность — ееанглийский звучал в точности как мой. — Ты — та, кто по всему городу оставляеттела убитых стригоев. Я видела тебя в клубе сегодня вечером и сразу поняла, чтоэто ты.

— Я...

Я была в полной растерянности. Человек, так небрежноупоминающий стригоев? Неслыханно! Наткнись я на стригоя здесь и сейчас, и топоразилась бы меньше. Никогда не сталкивалась ни с чем подобным. Она, казалось,не обратила внимания на мой ступор.

— Послушай, ты не можешь вот так просто разбрасывать трупы,сечешь? Знаешь, какое шило в заднице потом разбираться со всем этим?Интернатура — достаточно скверное времяпрепровождение и без неприятностей,которые ты устраиваешь. Местная полиция нашла тело, оставленное тобой в парке.Ты даже представить себе не можешь, за сколько нитей мне пришлось потянуть,чтобы прикрыть это.

— Кто... Кто ты? — Наконец спросила я.

Она сказала правду. Я оставила тело в парке, но что еще мнес ним было делать? Оттащить в отель и сказать коридорному, будто это мой друг,который перебрал?

— Сидни, — сказала девушка устало. — Меня зовут Сидни. Яалхимик, и меня распределили сюда.

— Что?

Она испустила тяжкий вздох и закатила глаза.

— Конечно. Это объясняет все.

— Ничего подобного. — Я наконец сумела взять себя в руки. —Фактически ты пока ничего не объяснила.

— Правильно, какую еще позицию ты можешь занять? Тебяпослали тестировать меня? О господи! Так оно и есть!

Я уже начала заводиться. Не люблю, когда меня ругают.Особенно не люблю, когда меня ругает человек, заявляющий, будто убийствостригоя — это плохой поступок.

Внезапно накатила тошнота. Я напряглась, рука мгновеннопотянулась к серебряному колу в кармане пальто. На лице Сидни по-прежнемусохранялось раздраженное выражение, однако сейчас, когда она заметила, что яизменила позу, к нему добавилось недоумение.

— Что такое?

— Похоже, тебе вот-вот предстоит разбираться еще с однимтелом, — ответила я, и в то же мгновение стригой напал на нее.

Со стороны стригоя это было проявлением «дурных манер» —наброситься на нее, а не на меня. Я таила в себе угрозу, поэтому вначалеследовало нейтрализовать меня. Правда, Сидни оказалась между мной и нападающим,и он решил отделаться от нее. Схватив за плечо, он резко дернул ее на себя.Действовал стригой быстро — они все такие, — но я была полностью наготове.