— Как интересно, — сказала старуха, не сводяглаз с линий его руки, и вновь замолчала.

Юноша забеспокоился еще сильней. Рукизатряслись еще больше, и он поспешно отдернул их.

— Я не за тем пришел, чтобы ты мне гадала поруке, — сказал он, жалея, что вообще переступил порог этого дома: не лучше либудет заплатить, сколько скажут, да идти восвояси. Слишком большое значениепридал он своему сну.

— Знаю. Ты пришел, чтобы я растолковала тебетвой сон, — ответила цыганка. — Сны — это язык, на котором говорит с намиГосподь. Когда это один из языков мира, я могу перевести с него. Но еслиГосподь обращается к тебе на языке твоей души, он будет внятен тебе одному.Однако деньги за совет я с тебя все равно возьму.

«Вот те на», — подумал юноша, но все же решилрискнуть. Пастух всегда рискует: то волки нападут на его стадо, то засухаслучится. Риск и составляет очарование его жизни.

— Мне дважды снился один и тот же сон, —сказал он. — Снилось, будто я пасу своих овец на лугу, и тут появляетсяребенок, хочет с ними поиграть. Я не люблю, когда люди подходят к моим овцам —они чужих боятся. Только детей они к себе подпускают без боязни — уж не знаюпочему. Не понимаю, как это овцы определяют возраст.

— Рассказывай дальше, — перебила старуха. — Уменя вон котелок на огне. Денег у тебя немного, а время мое стоит дорого.

— Ребенок играл да играл с овцами, —продолжал, немного смутясь, Сантьяго, — а потом вдруг подхватил меня на руки иперенес к египетским пирамидам. — Он помедлил, засомневавшись, знает лицыганка, что это такое, но она молчала. — К египетским пирамидам, — повторил онмедленно и раздельно, — и там сказал мне так: «Если снова попадешь сюда,отыщешь спрятанный клад». И только захотел он указать мне, где же это сокровищележит, как я проснулся. И так — два раза.

Старуха долго молчала, потом снова взялаСантьяго за обе руки и внимательно вгляделась в ладони.

— Сейчас я с тебя ничего не возьму, — молвилаона наконец. — Но если найдешь сокровище, десятая часть — моя.

Юноша рассмеялся от радости — приснившиесясокровища сохранят ему его жалкие гроши. Старуха, верно, и в самом делецыганка: цыгане, говорят, сущие ослы.

— Растолкуй мне мой сон, — попросил он.

— Прежде поклянись. Поклянись, что отдашь мнедесятую часть сокровищ, тогда расскажу.

Сантьяго поклялся. Но старуха потребовала,чтобы он повторил клятву, обратясь лицом к образу Святого Сердца Иисусова.

— Этот сон на Всеобщем Языке, — сказала она. —Я попытаюсь его растолковать, хоть это и очень трудно. Вот за труды я и прошу утебя десятую часть клада. Слушай же: ты должен идти к египетским пирамидам. Ясама и не слыхала про такое, но раз ребенок показал тебе их, значит, онисуществуют на самом деле. Отправляйся туда: там ты найдешь клад и разбогатеешь.

Сантьяго сначала удивился, а потом его взяладосада. Ради такой чепухи и не стоило разыскивать старуху. Хорошо хоть, что онане взяла с него денег.

— Только время потерял, — сказал он.

— Я ведь предупредила: сон твой трудноразгадать. Чем необыкновенней вещь, тем она проще с виду, и только мудрецу подсилу понять ее смысл. Моей мудрости тут не хватает — вот и пришлось выучитьсядругим искусствам — гадать, например, по руке.

— А как же я попаду в Египет?

— Это уж не моя печаль. Я умею толькотолковать сны, а не воплощать их в действительность. А иначе стала бы я житьтем, что дают мне дочки?!

— А если не дойду до Египта?

— Не дойдешь — останусь без платы за гаданье.Не в первый раз. А теперь ступай, я и так потеряла с тобой слишком многовремени.

* * *

Сантьяго вышел от цыганки в сильномразочаровании и решил, что никогда больше снам верить не будет. Тут онвспомнил, что пора и делами заняться: отправился в лавку, купил кое-какой еды,обменял свою книгу на другую, потолще, и уселся на площади на скамейкупопробовать нового вина. День был жаркий, и вино волшебным образом охладилоСантьяго. Овец своих он оставил на окраине городка, в хлеву у своего новогодруга. У Сантьяго по всей округе были друзья — он потому и любил странствовать.Заводишь нового друга — и вовсе необязательно видеться с ним ежедневно. Когдавокруг тебя одни и те же люди — как это было в семинарии, — то вроде бы самособой получается, что они входят в твою жизнь. А войдя в твою жизнь, они черезнекоторое время желают ее изменить. А если ты не становишься таким, каким онихотят тебя видеть, обижаются. Каждый ведь совершенно точно знает, как именнонадо жить на свете.

Только свою собственную жизнь никто почему-тоналадить не может. Это вроде как та старуха цыганка, что толковать сны умела, авот сделать их явью — нет.

Сантьяго решил подождать, пока солнцеспустится пониже, и тогда уж гнать овец на выпас. Через три дня он встретится сдочкой суконщика.

А пока он взялся за новую книжку, которуювыменял у местного священника. Книга была толстая, и на первой же страницеописывались чьи-то похороны, и вдобавок имена у героев были такие, что языксломаешь. «Если я когда-нибудь сочиню книгу, — подумал юноша, — у меня накаждой странице будет новый герой, чтобы читателям не надо было запоминать,кого как зовут».

Только углубился он в чтение и увлексяописанием того, как покойника зарывали в снег — Сантьяго самого озноб пробрал,хоть солнце и жгло нещадно, — как подсел к нему неизвестный старик и затеялразговор.

— Что это они там делают? — осведомился он,указывая на людей на площади.

— Работают, — сухо отвечал юноша, делая вид,что погружен в чтение.

На самом же деле он думал о том, как острижетчетырех овечек перед дочкой суконщика, и она увидит, на что он способен.Сантьяго часто рисовал себе эту сцену и каждый раз мысленно объяснял изумленнойдевице, что овец надлежит стричь от хвоста к голове. Еще он перебирал в памятиразные занятные истории, которыми развлечет ее во время стрижки. Истории эти онвычитал в книгах, но собирался сказать, что они происходили с ним на самомделе. Во лжи его она не уличит никогда, потому что читать не умеет.

Старик однако оказался настырным. Он сказал,что утомился и хочет пить, и попросил глоток вина. Сантьяго, надеясьотделаться, протянул ему свою фляжку.