Берта выпрямилась и пошла прочь, яростно стуча каблуками; еелицо пылало, глаза сверкали, ноги горели в туфлях, соприкасавшихся с разогретымтротуаром.

Элси Бранд взглянула на Берту, когда та вошла в приемную.

— С удачей?

Берта отрицательно покачала головой и прошагала к своемукабинету, захлопнула за собой дверь и села, чтобы собраться с мыслями.

Плодом ее размышлений стало объявление, написанное длярекламной колонки ежедневных газет:

«Все, кто видел автомобильное происшествие на углу улицКрестлэйк и Бродвей в прошлую пятницу в семнадцать сорок пять, пожалуйста,свяжитесь с Бертой Кул, Дрексель. Никаких неприятностей, повесток в суд. Необходимапросто информация. Вознаграждение в пять долларов гарантировано тому, ктоукажет номер машины, которая сбила девушку».

Берта откинулась на спинку своего вращающегося стула, прочлаобъявление еще раз, заглянула в тарифную таблицу и принялась вычеркиватькарандашом лишние слова.

В конце концов у нее получилось следующее:

«Свидетелей инцидента Крестлэйк — Бродвей в пятницу просятсвязаться с Бертой Кул, Дрексель. Три доллара за лицензионный номер».

Берта просмотрела исправленный текст, затем зачеркнула «тридоллара» и написала «два доллара».

— Два доллара достаточно, — сказала она себе. — Кроме того,никто не запоминает номера, за исключением тех, кто записывает их, чтобы статьв конце концов свидетелями по делу; для людей такого сорта и двух долларовдостаточно.

В среду днем Элси Бранд вошла в кабинет Берты Кул:

— Джентльмен, который не пожелал назвать себя, проситразрешения войти.

— Что он хочет?

— Говорит, по объявлению в газете.

— О чем?

— Автомобильное происшествие.

— И что?

— Он пришел за двумя долларами.

Глаза Берты Кул сверкнули.

— Впусти его.

Человек, которого привела Элси Бранд, казалось, стараетсяжить так, чтобы затратить на жизнь как можно меньше усилий. Телосложение егобыло таково, будто шея, плечи и бедра явно протестовали против наложенного наних груза, и даже сигарета с неохотой болталась во рту, подпрыгивая туда исюда, когда он разговаривал.

— Привет, — сказал он. — Это здесь нужна информация обавтомобильном происшествии?

Берта Кул лучезарно улыбнулась ему.

— Именно здесь, — проговорила она. — Не хотите ли присесть?Садитесь. Нет, не туда, там вам будет неудобно. Присаживайтесь около окна. Тампопрохладнее. Как вас зовут?

Человек ухмыльнулся.

Ему было лет за тридцать, полноватый, около ста восьмидесятисантиметров роста, с вялой походкой, желтым цветом лица и наглыми глазами.

— Не подумайте, — начал он, — что я позволю навесить на себяповестку в суд и дам вам возможность заявить: «Теперь, когда вы официальноявляетесь свидетелем по делу, вам надлежит…» Нам о многом надо переговорить,прежде чем это произойдет.

— О чем? — спросила Берта, тщательно вставляя сигарету вмундштук из слоновой кости.

— Прежде всего о том, какова моя доля в этом деле. Бертаприветливо улыбнулась.

— Хорошо, возможно, мне удастся сделать так, что вы получитеприличный куш, если вы видели то, что, я надеюсь, вы видели.

— Не бойся, сестричка. Я все видел. Вы знаете, многие людине любят быть свидетелями, нельзя винить их в этом. Им присылают повестку. Ониходят в суд раз по пять, чтобы каждый раз услышать, что адвокат изучает дело.На шестой раз выясняется, что начался другой процесс, и они вынуждены ждать ещепару дней. Наконец, куча юристов задает им миллион вопросов и делает из нихформенных идиотов. Когда наконец все заканчивается, адвокат объявляет им, чтоон очень признателен за помощь и подписывает чек на десять — пятнадцатьдолларов. Свидетельство это, возможно, стоит и пятнадцать тысяч долларов;адвокат, конечно, вытянет для себя половину этих денег из клиента. В простакахбудет ходить свидетель. У моей матери подобных детей не было.

— Я это вижу. — Берта опять лучезарно улыбнулась ему. — Выкак раз тот тип людей, с которыми мне приятно иметь дело.

— Так что же, давайте приступим к нему.

— Я заинтересована в том, чтобы обнаружить… — начала Берта.

— Секунду, — прервал ее человек. — Не начинайте с середины.Давайте вернемся к началу начал.

— Но я и начинаю с самого начала.

— О нет! Давайте по-простому, сестричка. Сначала малыш Виллихотел бы узнать, что ему за это будет.

— Я и пытаюсь объяснить это малышу Вилли, — сказала Берта,сдерживаясь.

— В таком случае откройте вашу чековую книжку, и мы всеобсудим.

— Может быть, вы неправильно поняли объявление? —предположила Берта.

— Может быть, вы неправильно написали его?

Берта с неожиданно охватившим ее раздражением пояснила:

— Послушайте, я не представляю ни одну из сторон в данномделе.

— Не представляете? — переспросил посетитель упавшимголосом.

— Нет.

— В таком случае что вам надо?

— Я хочу найти девушку, которую сбили.

Он ухмыльнулся, и его ухмылка была полна цинизма.

— О, нет, — сказала Берта, — это совсем не то, что выподумали. Мне совершенно все равно, что будет после того, как я найду ее. Явовсе не собираюсь тащить ее к адвокату. Мне безразлично, будет она добиватьсякомпенсации или нет, меня даже не интересует состояние ее здоровья. Мне простонадо узнать, где она.

— Зачем?

— У меня есть свои причины на это.

— Так ли?

— Я говорю вам правду.

— В таком случае мне следует разговаривать не с вами.

— Вы знаете номер машины, которая сбила ее?

— Я уже говорил вам, что у меня есть все, что надо.Послушайте, леди, когда я держу удачу за хвост, у меня всегда припасены на этотслучай записная книжка и маленький огрызок карандаша. Чуете? У меня записано,когда это случилось, лицензионный номер машины — все. — Он достал из карманазаписную книжку и показал Берте страничку, испещренную заметками. — Это далеконе первое происшествие, которое я видел собственными глазами, — сказал он идобавил с сожалением: — Совсем не первое! Первый раз я позволил провести себя.Страховая компания заплатила адвокату десять тысяч долларов. Я не пришел в суд.Адвокат поблагодарил меня за это, пожал руку и сказал, что я — замечательныйгражданин. Адвокат заполучил десять тысяч. Он взял их с клиента. А мне пожалруку. Что ж, рукопожатия — это совсем не то, без чего я не мог бы обойтись.После этого случая я стал умнее. Я держу при себе свою маленькую записнуюкнижку и не сообщаю ничего без предварительной беседы один на один. Однако нестоит опасаться, что у меня нет информации. Все, что я вижу, я записываю. Моякнижица всегда под рукой. Улавливаете?