Мы дождались появления девочки – вес 2 кг,рост 43 см – и отправились домой.

Утром первый звонок сделали АлександруМихайловичу и рассказали о рождении близнецов. Полковник пришел в полныйвосторг. Следующая неделя целиком и полностью была посвящена покупкам.Суеверная Наташка не разрешала до родов приобретать никакие вещи и теперь всамозабвении носилась по магазинам, скупая распашонки, пинетки, памперсы,бутылочки. Не отставала от нее Маня – тащила плюшевых мишек и собачек.

На втором этаже оборудовали большую детскую.

– Станут постарше, расселим по разнымкомнатам, – приговаривала Наташка, – а пока пусть живут вместе.

Две разноцветные колыбельки с пологами ждалихозяев, шкафчики ломились от пушистых кофточек и крошечных штанишек. И какапофеоз – гигантская железная дорога и два трехколесных велосипеда, купленныеобезумевшим от радости Аркадием.

За день до приезда близнецов домой я нашла всумке визитную карточку выручившего нас водителя и устыдилась – надо хотьпозвонить ему.

Трубку сняла женщина.

– Алло.

– Будьте любезны господина Резниченко.

– Он будет через час, что передать?

Я попыталась объяснить цель звонка. Женщинастала еще любезней.

– О, это у вас родились двойняшки!Владимир очень переживал. Давайте познакомимся, я Нелли Резниченко. Кстати,страховая компания требует ваши свидетельские показания, а их агент примерночерез час приедет к нам. Если не очень заняты, подъезжайте, а то придетсятащиться в агентство, такая морока!

Мне пришлось согласиться.

Резниченко жили в престижном районе. Консьержвежливо осведомился о моей фамилии и вызвал лифт. Я поднялась на третий этаж.На площадке находилась всего одна квартира. Тяжелая дубовая дверь распахнулась,в проеме улыбался Владимир.

– Как мило, что согласились заехать.

Он провел меня в роскошно обставленнуюгостиную. На широком кожаном диване цвета топленого молока сидела полнаяженщина без возраста. Короткие белокурые волосы, скорей всего крашеные, кариеглаза.

– Познакомьтесь, – проговорилдантист, – моя жена Нелли.

Женщина приветливо улыбнулась:

– Здравствуйте, присаживайтесь. Каксмотрите на чашечку кофе?

Я заверила ее, что смотрю благосклонно, исимпатичная домработница принесла поднос с кофейником, конфетами и булочками.Владимир вынул из бара бутылку. Скорее всего у него нет недостатка в клиентах –коньяк был двадцатилетней выдержки. Разговор плавно потек своим чередом:обсудили погоду, падение рубля, невероятные цены.

– Мамочка, – раздался вдруг робкийдетский голосок.

Я невольно повернула голову. В комнату,неслышно ступая, вошла девушка лет семнадцати. Такая же шатенка, как отец, ноглаза материнские – карие с длинными пушистыми ресницами. Она страннодвигалась, словно кто-то связал ей ноги в коленях. На руках у девочки веселогулил младенец примерно восьмимесячного возраста.

– А это наши дети, – обрадовалсяВладимир. – Ева и Юра.

«Ничего себе разница между братом исестрой», – подумала я.

Словно услышав мои мысли, дантист рассмеялся.

– Классическая ошибка супругов среднихлет. Думаете, что пришел климакс, и не волнуетесь о задержке. А потом раз, иполучается отличный мальчишка.

– Владимир! – возмущенно сказалаНелли.

– Прости, дорогая, юмор врача грубофизиологичен, циничен даже.

Женщина покраснела как-то странно – пятнами.Багровые ореолы покрыли шею, побежали по щекам, на лбу выступила испарина.

«Похоже, что у нее и правда климакс, –невольно подумала я, – успела родить в последний час».

Очевидно, Нелли очень разозлилась на мужа,потому что грубо обратилась к дочери:

– Что тебе надо, зачем принесла малыша?

– Мамочка, Юра не хочет спать, плачет всевремя, – робко проговорила девочка.

– Ну, так успокой, дай соску и неприставай с глупыми вопросами.

Ева потупилась, малыш весело пускал слюни.

Владимир, желая сгладить грубость жены, бодропотер руки:

– Садись, доченька, выпей кофейку.

– Ей вреден кофе, – отрезаламать, – к тому же надо делать уроки, опять получит кол по французскому. Тынаписала упражнение?

Девочка кивнула.

– А проверила?

Дочка вздохнула.

– Кажется, правильно, пусть папапосмотрит.

– Папа может только советы давать, –продолжала злиться женщина.

Глаза Евы стали медленно наливаться слезами.Она умоляюще поглядела на отца. Я решила вмешаться:

– Можно взглянуть на работу? Преподаюиностранные языки.

Девочка обрадованно побежала в комнату. Вгостиной повисло тягостное молчание. Чтобы нарушить его, я встала и подошла кбольшому шкафу со стеклянными дверцами.

– Какая прелесть!

На полочках стояли разнообразные фигурки –нэцкэ. Нелли подошла ко мне. Красные пятна сошли с лица, и она вновь сталаприветливой хозяйкой дома.

– Правда, хороши? Собираю с двенадцатилет. Первую фигурку, вон того дракончика, подарил на день рождения дедушка, стех пор просто заболела нэцкэ. Здесь есть настоящие редкости, но кое-что непредставляет ценности. Вот, например, подделка, правда, очень симпатичная.

Фигурки стояли парами, некоторые по трое.Дракончики, жабы, божки, собачки… Только утка пребывала в одиночестве.

– Ну, теперь знаю, что можно вамподарить, – и я показала на унылую утку.

Нелли горестно вздохнула:

– Даже не ищите ей пару. Вы ужедогадались, что скульптурки живут семьями? Так вот, уток нигде нет – лебедейсколько угодно, а с утками настоящая драма. И самое обидное, что пара-то у неебыла. Прелестная фигурка, чуть розоватая, глаза – цветные бусинки. Увиделавещицу и просто влюбилась. Был, к сожалению, небольшой дефект – отбитая праваялапка, но ее это не портило. Я так радовалась, что нашла селезня для утки! Ипредставьте, он пропал, просто исчез, как испарился!

– Не расстраивайся, дорогая, – проговорилВладимир, – еще когда-нибудь попадется селезень.