Пикассо сидел позади Рука, как, впрочем, и все остальныешесть членов так называемого инвестиционного клуба. Услышав свое имя, оннеохотно помахал рукой.

– Это правда? – спросил Спайсер.

– Да, – ответил тот. – Рук действительно спросил Уиза насчетакций, и тот ответил, что готов помочь нам. Он так и сказал: «Нет проблем».

В зале весело захихикали. Пикассо неоднократно выступал всуде в качестве свидетеля, и почти всегда его уличали во лжи.

– В пятницу началась продажа акций, – продолжал объяснять Рук.– Одна акция продавалась по цене двадцать долларов. И если бы не этот МистерУолл-Стрит, который пообещал нам свою помощь, то мы вполне могли бы позволитьсебе определенное количество акций по такой цене. Потом стоимость акцийподнялась до шестидесяти, а к концу торгов одна акция уже стоила восемьдесятдолларов. Если бы наш план удался, то мы могли бы купить эти бумаги по двадцатьбаксов, а к концу того же дня продать по восемьдесят и наварить неплохойкапитал. Купив шестьдесят акций по цене двадцать долларов, а потом продав их повосемьдесят, мы получили бы три тысячи долларов прибыли.

Тюрьма «Трамбл» не отличалась разгулом насилия, и вряд лиможно было представить, что кто-то убьет человека из-за трех тысяч баксов, нополомать кости и намять бока тут могли запросто. Так что Уизу здорово повезло,что до сих пор у него не было с этим проблем.

– И ты считаешь, что Уиз теперь должен тебе эти три тысячидолларов? – решил уточнить бывший главный судья Финн Ярбер, угрюмонахмурившись.

– Не только я. Мы все так считаем, – подтвердил Рук. – Ноэто еще не все. Самое мерзкое и гнусное в этом деле заключается в том, что этотублюдок Уиз обманул нас, а сам успел прикупить себе большое количество акцийкомпании «Вэльюнау».

– Это тоже вранье, причем хамское, – отозвался издали Уиз.

– Прошу следить за выражениями, – строго предупредил егосудья Бич. Впрочем, все и так хорошо знали, что самый верный способ провалитьдело перед судом собратьев – оскорбить их неподобающими выражениями.

– Это все? – спросил судья Спайсер, внимательно посмотрев наРука.

Тот хотел было еще что-то добавить, но терпение собратьевбыло исчерпано, и он решил не портить им настроение излишней детализацией своихпретензий. Особенно нервничали по этому поводу бывшие адвокаты, которые,очевидно, все еще вспоминали дни своей былой славы и благополучия.

– Да, думаю, этого вполне достаточно, – согласился с нимРук.

– Что ты можешь ответить на это? – обратился Спайсер кугрюмо молчавшему Уизу.

Тот медленно встал и сделал несколько шагов к судейскомустолу. Затем он брезгливо смерил взглядом Рука и его сторонников, дав понять,что считает их безнадежными неудачниками, и повернулся к судьям:

– А где же доказательства? Где хоть какое-нибудьподтверждение этим гнусным измышлениям?

Судья Спайсер опустил голову и стал ждать помощи от своихколлег. В свое время он был всего лишь мировым судьей и не имел достаточнобольшой практики судебных разбирательств, да и полноценным юридическимобразованием не мог похвастаться. Более того, он даже среднюю школу бросил и втечение почти двадцати лет работал в сельском магазине своего отца. Именно этаработа дала ему возможность обзавестись полезными знакомствами и обеспечитьсебя голосами на выборах мирового судьи. Во всех же судебных делах он полагалсяисключительно на присущее ему чувство здравого смысла, которое, как известно,не всегда соответствует духу и букве закона. Что же касается юридической теориии практики, то подобные мелочи он успешно перекладывал на плечи своихнепосредственных помощников и коллег.

– Это зависит от того, как мы к этому отнесемся, –глубокомысленно заметил судья Бич, с готовностью приступивший к излюбленнойпроцедуре состязания с обвиняемым.

– Как ни относись, – поспешил заверить его Уиз, – а четких иясных доказательств моей вины здесь никто не предъявил.

– Но они существуют, не так ли? – не унимался судья.

– Вы имеете в виду доказательства несомненные и бесспорные?– решил уточнить обвиняемый.

– Разумеется.

– То есть наличие доказательств более веских, чем те, чтобыли здесь представлены?

– Именно так.

– В таком случае это дело они, несомненно, проиграют, –самоуверенно заявил Уиз и взмахнул рукой. Этот жест чем-то напоминал движениеактера в такой же плохой телевизионной драме.

– А почему бы тебе не поделиться с нами своей версиейслучившегося? – неожиданно предложил судья Бич.

– С удовольствием, – охотно согласился Уиз. – Компания«Вэльюнау» – типичная современная компания, торгующая акциями в режиме «онлайн», то есть посредством Интернета. Рук действительно приходил ко мне с этимпредложением, но к тому времени, когда я связался со своими друзьями, продажаакций была, к сожалению, завершена. Тогда я позвонил еще одному приятелю, и онсообщил мне, что добраться до акций этой компании простому смертномупрактически невозможно. Даже крупные финансовые воротилы не могут рассчитыватьна успех в этом деле.

– Хорошо, хорошо, – остановил его судья Ярбер, – а как жевсе это происходит?

В зале установилась мертвая тишина. Все присутствующиестарались не пропустить ни единого слова.

– Современная фондовая биржа устроена таким образом, чтоподобное случается довольно часто. Ведь речь идет о первоначальном выбросеценных бумаг на рынок.

– Мы знаем, что такое фондовый рынок, – недовольно буркнулсудья Бич и посмотрел на Спайсера, который уж точно ничего не знал ни офондовой бирже, ни о фондовом рынке.

Уиз с облегчением вздохнул и заметно успокоился. Ему удалосьотвлечь внимание судей от существа дела, а теперь надо было просто-напростозапудрить им мозги заумными терминами и понятиями.

– Фондовой политикой компании «Вэльюнау», насколько мнеизвестно, занимается небольшая инвестиционная фирма «Бэйкин – Клайн»,штаб-квартира которой находится где-то на окраине Сан-Франциско. На фондовыйрынок выбросили пять миллионов акций, значительная часть которых былараспродана по закрытым каналам, то есть друзьям, знакомым, партнерам побизнесу, сотрудникам и так далее и тому подобное. Именно поэтому большинствокрупных инвестиционных компаний так и не смогли добраться до этих акций. Итакое на фондовом рынке происходит довольно часто.

Все судьи и присутствующие с почтением внимали каждому словузнатока финансовых махинаций, стараясь не пропустить ни слова.