— Нет! — В голосе Даньки послышалось явное удивление. — Чтоя, придурок слабовольный? Сергей, а у сектантов за главную — императрица Тара!Она не может приказать тебя убить, представляешь!

Он опустил вибронож.

— Принц, осторожно! — Редрак вытащил из ножен плоскостной меч.— Психокод непреодолим! Он играет!

Я молча пошел вперед. Шаг, еще один. Взял руку Даньки сзажатым в ней оружием. Приставил клинок виброножа к груди. Мальчишка с испугомсмотрел на меня.

— Ты будешь отправлен на Тар, а затем — на Землю, —отчетливо, выделяя каждое слово, произнес я. — Сектанты будут уничтожены. Ягарантирую это.

На глазах у Даньки блеснули слезы.

— Предатель, — жалобно повторил мальчишка. — Мы проигрываливместе, а побеждать будешь один.

Он опустил руку с ножом. Отвернулся. Отчетливо прозвучалшумный выдох Редрака. И его растерянный голос:

— Но психокод невозможно снять… Тем более преодолеть.

Я обнял Даньку за плечи. Он напрягся, но вырываться не стал.И спросил:

— Редрак, Эрнадо, вы в этом специалисты… Психокодированиеразработано на основе методики Сеятелей? И их ментальных усилителей?

— Да, — уверенно произнес Эрнадо. — Первые опыты…

— Неважно… Запомните: оружие Сеятелей всегда выбирает себеврагов и друзей.

— Точнее, оно не работает против хозяев… — заплетающимсяязыком пробормотал забытый всеми служитель музея. Блаженно улыбаясь, онпривстал с мягкого кресла, развел руками и рухнул обратно. На этот раз, похоже,до утра…

Я окинул друзей быстрым взглядом. Страх, страх, страх…Безотчетный, растерянный ужас в глазах. Древний грек, столкнувшись с богомвойны Аресом, выглядел бы почти так же.

— Я отменяю приказ, — с нарастающей яростью выкрикнул я. —Мы идем к Храму все вместе. Данька, мы вместе до конца. Ясно?

— Есть, капитан, — с восторгом сказал мальчишка. Пожалуй,лишь он не понял произошедшего.

* * *

Он был таким же, как на Таре, Клэне или любой другойкислородной планете. Схедмонский Храм Сеятелей, километровый шар из зеркальныхи черных пластин, неуязвимый, древний, как сама планета. Святыня, внушающаяужас еще первобытным племенам, Дворец Бога по средневековым верованиям,наследие цивилизации — основательницы современной, едва ли не единственной вгалактике религии. У его стен молились и проклинали врагов, зеркальные квадратыобшивки отражали льющуюся кровь человеческих жертвоприношений и цветы в рукахновобрачных. По Храму кидали камни и стреляли из крупнокалиберных пушек, нанего возлагали разноцветные гирлянды и смазывали благовониями.

И тысячи лет Храм хранил тайну своего узора — тайну,«лежащую на поверхности» в буквальном смысле слова. Глобус, огромная модель икрошечная копия Земли.

Планеты, которой нет.

Мы подошли к основанию Храма — тонкому, вылитому из металлав форме человеческой руки столбу. Раскрытая ладонь, которой он заканчивался,легко поддерживала километровый шар.

Никто не проронил ни слова. Молча шел впереди Эрнадо;опасливо поглядывал под ноги, словно вспоминая паутинные мины вокруг ТарскогоХрама, Ланс; прихрамывал сильнее обычного Редрак, едва поспевающий за нами. Мыс Данькой шли в середине. И с каждым шагом Данька все сильнее жался ко мне.

— Я думаю, что это лучше сделать тебе, — сказал я мальчишке,когда мы оказались возле опорной колонны. Громадный шар давил на нас невидимымпрессом, абсолютно неподвижный, он, казалось, раскачивался над головами,готовый упасть в любое мгновение.

— Что? — робко спросил Данька.

— Приложи ладонь к столбу и попроси… то есть прикажи,поднять нас вовнутрь. В зал информатория.

— Он послушается?

— Да.

Данька вздохнул и провел ладошкой по металлической колонне.Тихо сказал:

— Поднимите нас наверх, в информационный зал. Пожалуйста.

Секунду ничего не происходило. Я вдруг осознал с пугающейясностью, что все мои надежды и предположения — полный вздор. Храм непослушается Даньку и вряд ли выполнит мои требования. Мало ли по каким причинамХрамы боятся причинить нам вред. Да и «глобус», сложившийся из вращающегосяХрама, еще ничего не доказывает… Сектанты прорвутся к Земле, и кварковая бомбаупадет на крышу моего родного дома. И будет облако серой пыли на месте третьейот Солнца планеты…

Нас бросило вверх мягким, но сильным рывком. Мы прошлисквозь непроницаемые стены Храма, словно сквозь туман. И вновь знакомое влажноедыхание прорезаемых насквозь стен. Облако желтого света, заботливо укутывающеенас.

Храм подчинился приказу Даньки. Мальчишки с планеты, которойнет.

…Мы стояли в зале, огромном даже по меркам Храма.Продолговатое помещение с черными стенами, светящиеся полоски на стенах. Каждаялиния, мерцающая неярким оранжевым светом, несла в себе информацию об одной изнаселенных людьми планет. Где-то здесь были и координаты Земли — планеты,добраться до которой могли лишь туннели прямой гиперпространственной связи.Проклятой планеты, к которой не могли летать звездолеты, планеты, выброшеннойиз русла галактической цивилизации. Раньше меня заинтересовали бы эти цифры,длинные столбцы расчетов, несущие в себе лишь абстрактные «пятимерные»координаты, не дающие представления ни о направлении, ни о дальности.

Теперь это было безразлично.

Я оглянулся — мы оказались здесь все вместе. И Данька, иЛанс, и Эрнадо с Редраком, и даже сидящий у их ног Трофей. Но именно менянеумолимый «лифт» вынес во главу делегации.

— Я человек с Земли, — тихо сказал я, и эхо подхватило моислова, грохотом разнося их по залу. — Я житель планеты, которой нет. Тот, ктослучайно попал в этот мир. Тот, кто требует подчинения.

— Я подчиняюсь… — Голос шел отовсюду, он стекал с потолка,он вырывался из стен, горячими гейзерами бил из стен. Бесплотный, безликий…Голос Храма. Голос, обрекший меня на смерть.

— Я требую общего подчинения! — закричал я. — Всех Храмов!Всех миров! Хватит игры! Я разгадал вас и получил право отдавать приказы!

Тишина.

И странное, незнакомое ощущение: словно мягкая, упругаяпленка обтягивает тело. Впрочем, нет, не совсем незнакомое — темпоральнаяграната Сеятелей после применения оставляла похожий эффект. И такой жеравнодушный голос:

— Ситуация нестандартна, возникает конфликт цели иограничений. Указаний в программах логических структур не имеется. Произведенатемпоральная инкапсуляция человека с Земли…

Вокруг меня сгустилась темнота.