— А вы?.. Сестра Эллы?

Мама совсем не тянет на мою сестру. Она не выглядит молодо, но появившийся на щеках румянец становится ярче, а темные глаза зажигаются.

— Нет, что вы, — даже голос у этой женщины поменялся, стал тоньше. Надо же. — Я мама.

Пока Игнат Артурович забалтывает мою мать, я в срочном порядке отправляюсь в зал и, собрав все тесты, прячу их теперь в надежном месте. А по возвращении в прихожую не обнаруживаю там никого. Оказывается, мама уговорила моего босса остаться на чай… Боже мой, Боже мой, надеюсь, она не решит рассказать ему, какая у нее непутевая беременная дочь!..

— Ирина Сергеевна, даже не верится, что это реальная история! — Аскаров слащаво восхищается рассказом мамы, как она познакомилась с папой.

Понятное дело, он преувеличивает свой интерес и восторг, но мама даже не замечает, как открыто фальшивит мой босс. Неужели она перестала разбираться в людях? Или действительно очарована молодым красивым мужчиной? Наверное, она уже представляет нас вместе, и как будет хвастаться подружкам на работе, что ее дочка снова отхватила хорошего, привлекательного, богатого, неженатого…

— Да, ты представляешь, именно так все и было, — с энтузиазмом восклицает мама, подливая своему собеседнику еще чая.

Игнат Артурович все-таки мне начальник. Не могу же я намекать, что ему пора домой. Не под столом же его ногой пинать! Это моя квартира. Почему я должна терпеть в ней других людей, даже и не посторонних? Не понимаю, зачем Аскарову вообще это нужно. Он же несомненно желает произвести впечатление на мою мать.

— Какие вкусные оладушки! Я такие только у мамы пробовал, — хвалит, постанывая от удовольствия Игнат. — Как я скучаю по ней и по ее стряпне! У вас получается вот прям так же, как у нее, Ирина Сергеевна!

Я, глядя на то, как он закатывает глаза, могу думать только о том, что мы переспали. Ладно, я же беременна. Значит, простительно.

— Правда? — счастливым голосом отвечает ему Ирина Сергеевна.

— Умгм, — кивает активно Аскаров, превращаясь на минуту в мальчишку, уплетающего за обе щеки сладкое.

— А… — мама неуверенно поглядывает на меня, будто не решаясь сказать что-то. — Твоя мама, сынок, где? Она… жива? Ты, прости, ради Бога!..

Она выдыхает, когда он улыбается и, прожевав, отвечает спокойно:

— Да, просто далеко живет. В моем родном городе.

— Ой, ну слава Богу! А ты откуда сам?

— Из Ярославля.

Узнаю этот мамин «допросительный» взгляд, слегка с прищуром.

— А здесь ты, значит, бизнесом обзавелся? И жилье, наверное, свое имеется?

Жаль, что оладьи уже все готовы, можно было бы ее попросить стоять у плиты, чтобы ничего не пригорело. Мне она такое важное дело все равно не доверит.

— Мама! — выпаливаю я, не стерпев.

Мама стреляет в меня гневным взглядом, но уже все равно. Однако сказать больше ничего не успеваю, потому что мой телефон звонит. На экране высвечивается имя бывшего мужа. Я замечаю, что и мама, и Игнат Артурович внимательно смотрят на дисплей. Мама поджимает в досаде губы, а непосредственное начальство вообще непонятно, как реагирует. Прочищает горло, отпивает чаю и отворачивается. Но я точно слышала, как Игнат цокнул языком. Совсем тихо, и все-таки от меня это не скрылось.

С необъяснимыми чувствами я выхожу из кухни ответить на звонок. Тимур и не думает сбрасывать.

— Да?

— Как ты себя чувствуешь? — слету требует Тим ответа. — Все хорошо?

— Я-я-а… Нормально вроде, а что?

— В смысле «а что»? Игнат уехал с тобой, приехал без тебя, объявил, что тебе нехорошо, на работе, мол, сегодня больше не появишься…

Я просто… просто… в полном бешенстве!..

— Стоп-стоп-стоп! Откуда ты это все знаешь?

Он молчит. На том конце провода я улавливаю шум дорожного движения.

— Я скоро буду, — говорит бывший.

— Откуда, Тим?! — начинаю звереть я и не контролирую громкость своего голоса. — У тебя в журнале свой человек, что ли? — в ужасе догадываюсь я.

Тимур вздыхает.

— С недавних пор. Мне так спокойнее.

Я даже не отвечаю ему ничего, просто отключаюсь. Потому что, чтобы парировать Тиму, нужны силы и нервы, а ни того, ни другого у меня нет. Пробыв в спальне пару минут и немного успокоившись, возвращаюсь на кухню. Я даже перестаю воспринимать бестактность мамы, ее очень личные вопросы к гостю, ведь в голове бардак. Я беременна, это нужно принять как факт. Тимур приплачивает кому-то на моей работе, чтобы тот кто-то следил за мной. Как принять это? Да и вообще… Все кувырком. Вся жизнь. У меня в последние годы ничего нормального не было. С тех пор, как вылезло то видео, где в главной роли я. С тех пор, как семья Тимура меня возненавидела.

Я не знаю, зачем Тим все это придумал, я в любом случае любовницей его становиться не собираюсь. Тот раз в лофте не считается. Это случилось только один раз, и то под прикрытием. Я знаю, что он скоро женится на другой. Не хочу, чтобы Катя страдала. Она ведь тоже женщина.

Надолго мне уйти в свои мысли не удается — в дверь звонят. Я знаю, кто там, на пороге, поэтому не спешу открывать. Иду к двери медленно. Тимур буквально врывается в квартиру. Сперва рассматривает внимательно мое лицо, прижав к нему свои ладони.

— Ты в порядке? — с каким-то удивлением и даже разочарованием говорит он, и я вскидываю на это брови.

Хватается за мои плечи, в ту же секунду расслышав голоса, доносящиеся из кухни. Этого мне еще не хватало. Тимур, нагло не разуваясь, проходит вглубь дома.

— Добрый день, Ирина Сергеевна.

Мама, мгновение назад улыбающаяся, не доносит чашку до рта и ставит ее обратно на блюдце.

— Тимур? — в изумлении выдыхает она.

В тот же миг она переводит на меня широко открытые глаза. У нее дергаются уголки губ. Видно, заметно обалдела. Встав из-за стола, она просит меня следовать за ней. Выходя, краем уха слышу короткий разговор мужчин.

— И что ты здесь сделаешь? — чопорно интересуется Тим.

— Чай пью, брат, — откликается веселый голос Игната. — Не видишь, что ли? Кстати, присоединяйся! Оладушки просто объедение.

— Я серьезно, — жестче говорит Тимур. — Ты сидишь здесь, чаевничаешь с моей женой и тещей…

Начальник смеется:

— С бывшей женой и бывшей тещей.

Разобрать что-то еще мне не удается, ведь мама тянет меня прямо в гостиную и наглухо закрывает дверь.

— Так, красавица моя, — уткнув одну ладонь в бок, другую — в стену у моей головы, скрипит она зубами, — расскажи-ка, что происходит?

Я задумываюсь о том, что мне совсем не обязательно отчитываться, но маму молчание не удовлетворяет, и она повышает голос.