не только идеологическая, но и материальная, ибо на известку жгли древние мраморы.

Италия ок. 1460 г.

В 1447 году папой избрали Николая V — друга флорентийских гуманистов и Козимо Медичи, которого папа сразу назначил своим казначеем. Николай V раздавал церковные должности и бенефиции гуманистам, которые переводили Аристотеля, исторические сочинения и труды Отцов Церкви для его библиотеки. Его агенты по всей Европе разыскивали рукописи, а в скриптории скрипели перья десятков копиистов. Вместе с Альберти он вынашивал планы перепланировки Рима, восстанавливал его укрепления, реконструировал Капитолий, возвел Ватиканский дворец, начал перестраивать базилику Св. Петра. Страсть к строительству обернулась вандализмом по отношению к антикам. За год вывозилось до 2500 возов травертина из Колизея, от Санта-Мария Нуова, с Форума, из Большого цирка, с Авентинского холма. Николая V побуждала к постройкам жажда славы и убеждение, что великолепие Рима послужит авторитету папства. Юбилейный, 1450 год он отпраздновал с небывалым размахом. Приношения отовсюду стекались в банк Медичи. Ради выгоды для Папской области Николай V под маской посредника поддерживал итальянские междоусобицы. В 1453 году послы византийского императора тщетно просили его о помощи против турок. Когда Константинополь пал, папа-гуманист был доволен: наконец-то Греция переселяется в Италию! Светских государей эта весть обеспокоила сильнее. Миром между Миланом и Венецией, инициированным Франческо Сфорца при поддержке Козимо Медичи, междоусобицы были прекращены. Папа объявил крестовый поход. Милан, Венеция, Флоренция и Неаполь решили двинуться на турок сообща. Николай V устроил по этому поводу празднества в Риме и умер. В это время там было уже сорок тысяч жителей[302].

Ярчайшей личностью на Базельском соборе был представитель оппозиционных епископов сиенский аристократ Энео Сильвио Пикколомини — блестящий оратор, поклонник античной литературы, адепт нравственных идей древних. В 1442 году император Фридрих III короновал его лаврами поэта и предложил ему место секретаря. До того как в 1458 году стать папой под именем Пия II, Энео Сильвио зарекомендовал себя в качестве биографа, теоретика воспитания, прославился как топограф, историограф-эрудит и непревзойденный стилист. Его описания Европы и Азии — самые замечательные сочинения в этом жанре после Античности[303]. Став папой, этот недавний волокита и карьерист только и делал, что пытался отобрать Романью у рода Малатеста и разрабатывал проект всеобщей коалиции против турок[304]. Не имея времени на серьезные ученые занятия, он работал над автобиографическими «Записками». Он живо описывает христианские и античные памятники, чудеса природы, города и области, происшествия из своей жизни, политические ситуации, не скрывая ни своих амбиций и промахов, ни неприглядных сторон церковной жизни. Пий II не любил жить в Риме и не интересовался римскими древностями. Запретив разрушать без папского дозволения античные развалины, он сам велел брать травертин для своих построек из Колизея, Капитолия и других сооружений. Колизей пострадал при нем больше, чем за предшествовавшее тысячелетие. Выступив в поход против турок и не дождавшись обещанного всеми государями содействия, Пий II скончался в Анконе на берегу Адриатики.

В 1471 году папой стал Сикст IV, человек низкого происхождения, бешеного темперамента, мужественный, ученый, жадный, тщеславный, деспотичный, жестокий и развратный[305]. «Этот папа, — писал Макиавелли, — был первым, показавшим… каким образом многое, считавшееся до того времени неблаговидным, может благодаря папской власти обрести вид законности»[306]. Из городка в Лигурии, где он родился, Сикст IV извлекал любимцев и племянников, осыпал их милостями и богатствами, а они обеспечивали ему контроль над Папской областью. Гноя закупленное задешево зерно, он держал римлян в голоде и спекулировал на хлебе. Продавал кому угодно церковные должности, звания, награды, почести. Под угрозой закрытия церквей и отлучения церковнослужителей требовал от каждого из них уплаты выкупа в жесткие сроки. Уволив в конце учебного года профессоров Римского университета, он присвоил причитавшиеся им деньги и ответил осмелившемуся протестовать ректору: «Эти деньги мы только обещали уплатить, но не имели никакого намерения выплачивать их»[307]. Сикст IV мечтал уничтожить Медичи и подарить Флоренцию Джироламо Риарио. Заговор, организованный им при поддержке Ферранте Неаполитанского, провалился. Тогда он устремил все силы на Феррару. Проиграв и эту ставку, где его противниками были венецианцы, Сикст IV умер с досады, один, молча, отвернувшись к стене и не принимая пищи[308]. Его стяжательство проявилось и в пополнении библиотеки Николая V, и в собирании антиков. Он не только построил и украсил Сикстинскую капеллу, но и основал ее хор, положивший начало музыкальной славе Рима. При нем Рим стал соперником Флоренции в привлекательности для гуманистов[309]. По совету Ферранте Сикст IV приказал снести в Риме все башенные выступы, портики, балконы и расширить улицы, чтобы было удобнее вести уличные бои, в случае если народ восстанет. Народ ограничивался паскинами: «Прелюбодеи, сводники, блудницы и доносчики, стекайтесь в Рим скорей, здесь вы будете богаты»; «Губитель города, небес позор, насильник мальчиков, прелюбодей и вор»[310].

В 1484 году конклав избрал папой Иннокентия VIII. Благожелательный и миролюбивый папа пекся только о богатстве своей семьи. Он придумал новый способ обогащения: убийцы и грабители сговаривались с папскими чиновниками, сколько и за какое предстоящее преступление они заплатят, и, совершив преступление, платили деньги, не подвергаясь судебному преследованию. Рим наполнился разгуливавшими на свободе убийцами[311]. А вот генерала ордена августинцев папа заключил в тюрьму за то, что тот сказал о нем: «В потемках избран, в потемках жил, в потемках и умрет». Раздув свой секретариат, Иннокентий VIII выручил от продажи новых мест ровно столько средств, сколько ушло у него на постройку Бельведера. Преподавателям университета он велел платить налоги с содержания, которого они не получали; они повиновались, но так и оставались без жалованья. Зато на площади Св. Петра появился исключительной красоты фонтан. Еще один источник обогащения был открыт буллой против крещеных испанских и португальских евреев, которые бежали от преследований в Италию[312].

После смерти этого папы в 1492 году появилась паскина: «Не ищите больше сладострастия, обжорства, скупости и низости — все эти грехи заперты в гробу Иннокентия VIII»[313]. Но грехи не покидали папский престол. Блестящий администратор, вице-канцлер курии испанец Родриго де Борджа купил выбор в папы и стал Александром VI. Во властолюбии, стяжательстве, распутстве он проявил сильный и необузданный характер. Несмотря на обязательность безбрачия, открыто признал своих детей, покровительствовал им и прижил еще нескольких, уже будучи папой. Разделавшись в Риме с партиями Орсини и Колонна, он принялся за методичное устранение непокорных вассалов Церкви в Папской области. В средствах он был неразборчив. Едва ли был назначен хоть один кардинал, не заплативший ему за это крупной суммы. Три кардинала были им отравлены. Никто не злоупотреблял индульгенциями так, как он. На деньги от их продажи он нанимал войска для