И нолдоры, озлобясь, увели

Добытые резнею корабли.

И свет погас. И ветер застонал.

И волк завыл. И ворон закричал.

Сковал заливы тяжкий грохот льда.

Несчастный раб в темнице зарыдал.

Гром раскатился, полыхнул огонь

— И рухнул Финрод, чарами сражен.

Саурон сорвал с них личины, и они предстали пред ним нагие идрожащие от страха. Но, хотя Саурон открыл, каких они племен, имена их и целиостались ему неведомы.

Он бросил их в глубокую, черную и безмолвную яму и грозилжестоко умертвить всех, пока один из них не скажет правды. Время от временивидели они, как во тьме загорались два глаза, и волколак пожирал одного из них.Но никто не предал своего господина.

В то время, когда Саурон вверг Берена в узилище, бремя ужасалегло на сердце Лутиэн; и, придя за советом к Мелиан, она узнала, что Берензаключен в темнице Тол-ин-Гаурхота без надежды на спасение. И вот Лутиэн, зная,что никто иной на земле не придет ему на помощь, решилась бежать из Дориафа,дабы самой помочь любимому; но она доверилась Даэрону, а он вновь предал ее.Тингол изумился и ужаснулся; а так как он не хотел лишать Лутиэн дневногосвета, ибо тогда она бы истаяла, и все же желал удержать ее, он велел построитьжилище, из которого она не сможет бежать. Неподалеку от врат Менегрота рослосамое большое дерево в Нэльдорэфе — буковом лесе, что составлял севернуюполовину королевства. Этот огромный бук прозывался Хирилорн, и было у него триствола, равных по обхвату, высоких и с гладкой корой; ветви на них росли толькона головокружительной высоте. Там, высоко меж стволов Хирилорна, был выстроендом, и в нем поселили Лутиэн. Лестницы оттуда были убраны и строго охранялись —кроме тех случаев, когда слуги Тингола поднимались наверх, чтобы доставить ейвсе необходимое.

В Лэйтиан повествуется о том, как бежала Лутиэн из дома наХирилорне. Она пустила в ход чары и сделала так, что волосы ее выросли донеобычайной длины; и из них она сплела черный плащ, который, как тень, сокрылее красоту; а в нем было заключено заклятие сна. Из оставшихся прядей онасплела веревку и спустила ее из окна; и когда конец веревки закачался надголовами стражников, сидевших под деревом, их объял необоримый сон. ТогдаЛутиэн выбралась из своей темницы и, закутанная в плащ, подобный тени, избегнувчужих глаз, покинула Дориаф.

Случилось так, что Целегорм и Куруфин выехали поохотиться наХранимой Равнине, а сделали они так потому, что Саурон, мучимый подозрениями,выслал в эльфийские земли множество волков. И вот Целегорм и Куруфинотправились в путь, взяв с собой псов; надеялись они также до возвращенияразузнать что-либо о Финроде Фелагунде. Вожаком псов-волкодавов, чтосопровождали Целегорма, был Хуан. Он не родился в Средиземье, но прибыл изБлагословенного Края, ибо сам Оромэ некогда в Валиноре подарил его Целегорму, итам он следовал за пением рога своего господина, пока не пришло лихо. Хуанпоследовал за Целегормом и в изгнание и остался верен ему; но и на него палЖребий Нолдоров, и ему суждено было погибнуть, но не прежде, чем вступит он вединоборство с сильнейшим из волков, какие когда-либо населяли мир.

Хуан-то и обнаружил Лутиэн, когда Целегорм и Куруфиностановились на отдых у западных рубежей Дориафа, а она пробиралась междеревьев, подобно тени, застигнутой солнечным светом; ибо ничто живое не моглоукрыться от его взора и нюха, никакая магия не могла помешать ему, и он не спални днем, ни ночью. Он привел Лутиэн к Целегорму, и она, зная, что тот — принцнолдоров и враг Моргота, обрадовалась и, сбросив плащ, назвала себя. Так великабыла ее внезапно заблиставшая под лучами солнца красота, что Целегорм мгновенновлюбился в нее; но заговорил он с ней учтиво и пообещал, что поможет ей, еслисейчас она поедет с ним в Наргофронд. Однако ни словом не обмолвился он ни отом, что знает Берена, и цель его, ни о том, что это близко его касается.

Так они, прервав охоту, вернулись в Наргофронд, и так былаобманута Лутиэн, ибо братья отняли у нее плащ и держали взаперти и не дозволялини выходить за ворота, ни говорить с кем-либо, кроме них самих. Надеясь, чтопленным Берену и Финроду Фелагунду не дождаться помощи, они решили обречькороля на смерть, завладеть Лутиэн и вынудить Тингола отдать ее в женыЦелегорму. Тогда они расширили бы пределы своей власти и стали бымогущественнейшими среди принцев нолдоров. А они не хотели ни добывать силойлибо хитростью Сильмарилей, ни позволять другим делать это, пока под началом уних не будет силы всех эльфийских владений. Ородреф не мог противостоять им,потому что они склонили на свою сторону сердца жителей Наргофронда; и вотЦелегорм отправил гонцов к Тинголу, требуя его согласия.

Пес Хуан, однако, был честен душой, а Лутиэн с первойвстречи полюбилась ему, и ее плен печалил его. Потому он часто приходил в еепокой, а ночами лежал перед ее дверью, ибо чуял, что лихо пробралось вНаргофронд. Будучи одинока, Лутиэн часто говорила с ним о Берене, который былдругом всех зверей и птиц, не служивших Морготу; и Хуан понимал все, ибо емудоступна была речь любого живого существа, обладавшего голосом; самому же емулишь трижды в жизни дозволено было заговорить.

Хуан и придумал, как помочь Лутиэн. Однажды ночью он принесей ее плащ и тогда заговорил впервые, советуя ей, как надо поступать. Потом онтайными тропами вывел ее из Наргофронда, и они вместе направились на север; иХуан, забыв о гордости, дозволил Лутиэн ехать на нем верхом, как порой ездилиорки на волках. Мчались они быстро, ибо Хуан был скор и неутомим.

Тем временем Фелагунд и Берен томились в узилище Саурона, ивсе их спутники уже погибли, но Саурон намеревался оставить Фелагунданапоследок, ибо чуял в нем могущественного и мудрого нолдора и решил, чтоименно в нем заключается тайна их похода. Однако когда волк пришел за Береном,Фелагунд напряг силы и разорвал свои путы, и, схватившись с волколаком, убилего руками и зубами, но сам был смертельно ранен. И сказал он Берену: "Яухожу на долгий отдых в чертогах Мандоса за краем моря и горами Амана. Многовеков пройдет, прежде чем я вновь явлюсь среди нолдоров, и уж верно, второйраз, в жизни или в смерти, мы не свидимся никогда, ибо разные судьбы у нашихнародов. Прощай!" И он умер во тьме, в Тол-ин-Гаурхоте, чья величественнаябашня им же и была возведена. Так исполнил свою клятву король Финрод Фелагунд,благороднейший и более всех любимый из рода Финвэ, и Берен в отчаянии скорбелнад ним.

В тот час явилась Лутиэн и, встав на мосту, что вел наостров Саурона, запела песнь, которой не могли сдержать каменные стены. Беренуслышал ее, и показалось ему, что это сон, ибо звезды засияли над ним, и вветвях запели соловьи. И в ответ он спел песню-вызов, которую сложил, воспеваяСерп Валаров, Семь Звезд, что Варда поместила над северными землями в знактого, что Моргот будет низвергнут. Затем силы покинули его, и он погрузился вотьму.

Но Лутиэн услыхала его голос и пропела песню еще большейсилы. Завыли волки, и остров содрогнулся. Саурон стоял в башне, погруженный всвои черные думы, но, заслышав голос ее, усмехнулся, ибо знал, что это дочьМелиан. Слава о красоте и дивном пении Лутиэн давно уже вышла за пределыДориафа, и решил он захватить ее в плен и отдать Морготу, ибо награда была быщедра.