– Надеюсь, вы посрамите господина полицейского, – Елизавета Эмильевна махнула пухлой рукой в сторону Мутанена. – Он только и смог, что обвинить двенадцатилетнего мальчика.

Лео возвел очи горе.

– Начнем с того, что Ада Михайловна сумела выяснить имя жертвы, – сказал Додо и почтительно поклонился Аде, избегая ее взгляда. – Девушку звали Анна Эдуардовна Брюс. Она доставляла русской разведке сведения о германских агентах и финских диверсантах. Один такой диверсант из егерского полка как раз скрывался в Келломяках, на даче Чижова.

– Быть не может! – воскликнула Ольга Владимировна. – Мы бы знали.

– Вы бы уж точно знали, мама, – проронил Владимир Щепанский, пряча улыбку. Маруся пихнула его в бок.

– Анне Брюс стало известно, что егерь скрывался под именем Пекки Саволайнена, – невозмутимо продолжил Додо. – Она собиралась выдать его.

С губ Тани невольно сорвалось:

– Боже! Ведь он приходил к нам вместе с Марией Ивановной!

– Выходит, Саволайнен заставил Анну Брюс замолчать навсегда? – сделал вывод Буби Бательт.

– Мы тоже так думали, пока господин Мутанен совершенно случайно не услышал, что Пекка Саволайнен спешно уезжает из Териок. Он испугался, что я рано или поздно узнаю и расскажу Марии о его преступлениях против Российской империи. Но не об убийстве Анны Брюс! Нет, к убийству он был непричастен.

– Нет? – прошелестела завороженная Нежинская. – Но кто тогда? Быть может, господин полицейский был прав – это Саша Чижов? Коварный мальчишка все эти годы лишь притворялся полоумным, дабы скрыть свое злодеяние?

– Это смешно! – воскликнула Маруся.

Собравшиеся начали перешептываться.

– Давайте обратимся к фактам, – Додо повысил голос, снова приковывая к себе внимание. – Рядом с убитой был обнаружен револьвер «Вестлей Ричардс». Господин Мутанен считает, что это орудие убийства: Анна умерла, предположительно, от удара рукояткой по затылку.

Мать Лизы быстро перекрестилась. Маруся шепнула:

– Вы знали, Ада Михайловна?

– Интересно, что тогда, на даче, Иван Чижов вел переговоры с представителем компании «Вестлей Ричардс». Образцы оружия вполне могли находиться в его кабинете, куда все члены семьи имели доступ. У меня есть основания полагать, что револьвер взяла Мария Чижова. Она и убила Анну Брюс.

Воцарившуюся тишину нарушила Ада:

– Нет, вы ошибаетесь, Додо. Мария не могла… Вы же знаете, что ее брат видел, как всё произошло, и поэтому его пичкали мускатным орехом, чтобы мальчик сошел с ума и ничего не рассказал. Мария не поступила бы так с родным братом! Она в нем души не чает.

– Не потому ли, что чувствует свою вину?

– Пожалуй, это было даже гуманно, – подал голос Лео Мутанен. – Будь на месте юного Чижова кто-то другой, она бы просто убила свидетеля, как убила Анну Брюс.

– Нет-нет, вы оба неправы, – Ада упрямо покачала головой. – У Пекки Саволайнена был мотив – помешать Анне выдать его русской разведке. Но какой мотив у Марии?

– В точности такой же, – хмурясь, сказал Додо. Ему не нравилось, что Ада ему перечит. – Пекка уверен, что Мария не знает о его прошлом. Но что, если это не так? Помните, она рассказала вам, как ее братья подслушали разговор англичан?

– Да, но речь шла о финской националистке, работавшей на немецкую разведку… – Ада осеклась, внезапно осознав, куда клонит Додо.

– Странно, не правда ли? Вот деталь, которая не давала мне покоя. Мария сказала, что британцы говорили о женщине. Но она солгала: не было никакой финской националистки. Теперь мы знаем, что англичане говорили о Юхани Киркинене. Мария, которая, по словам Саши, уже тогда была влюблена в Пекку, поняла, что он и Юхани – одно и то же лицо. Она проследила за Райнером и, когда он передал информацию русской шпионке, Марии стало ясно, что именно Анна представляет главную угрозу для ее возлюбленного. Чтобы не потерять его, она пошла на убийство. А в разговоре с вами ловко переключила ваше внимание, надеясь, что правда никогда не всплывет.

– Солгав, она выдала себя, – пробормотала Ада, неохотно признавая правоту Додо.

– Итак, дело раскрыто. Браво, Денис Осипович, – одобрительно произнес бывший полицейский. – Вы меня действительно посрамили.

– Оставьте, – смутился Додо.

– Ложная скромность к вам не идет, – заявила Юлия Сергеевна, восхищенно аплодируя. – Браво! Браво!

– Браво! Гениально! – послышалось со всех сторон.

Додо был похож на гимназиста, которого похвалили за отличные отметки. Ада незаметно выскользнула из комнаты. Это его триумф, не ее. Что ж, он исполнил свое обещание – предал убийцу общественному суду.

Молва о преступлении Марии Чижовой быстро разнеслась по поселку. Но уже через несколько дней все заговорили о событиях в Кронштадте. Триумф Додо оказался недолгим.

Друг детства

После первого, провалившегося штурма Кронштадт бомбили с воздуха несколько дней подряд. Восставшие отвечали залпами из пушек с бастионов и линкоров. На дачах на Морской стороне дребезжали стекла. Люди не спали – ждали, чем всё закончится.

Теперь Ада понимала, о чем говорил Шведов. Интересно, если восстание перекинется на Петроград, примет ли в нем участие Гумилев?

В ночь на 17 марта красноармейцы предприняли второй штурм крепости, и на этот раз сопротивление ее защитников было сломлено. Спустя несколько дней жизнь в Келломяках вернулась в прежнее русло. Пересуды, тревоги и надежда сошли на нет подобно кругам на воде.

В начале апреля, когда до свадьбы оставался ровно месяц, Додо внезапно объявил за ужином, что намерен съездить на несколько дней в Выборг – им якобы овладела «охота к перемене мест». Аде стоило немалых усилий не показать, что она удивлена не меньше остальных.

– Достаточно ли вы окрепли для поездки? – спросила Ванда Федоровна. – Что за необходимость ехать прямо сейчас? Зачем вы его отпускаете, Ада Михайловна? – попеняла она Аде недовольным тоном.

Та не нашлась, что ответить, взглянула на Додо, но он, чувствуя, что она смотрит, опустил глаза в тарелку.

После ужина Ада пошла в беседку, рассчитывая найти его там. Додо стоял, облокотившись на перила, и всматривался в даль – в призрачное зарево петроградских огней.

– Когда они выступили против большевиков, я глупо позволил себе надеяться, что это что-то изменит, – не оборачиваясь произнес он. – Ведь против советской власти восстали простые матросы, те самые, что не так давно убивали белых офицеров. Понимаете, что я хочу сказать? В обещаньях большевиков начали сомневаться сами же пролетарии! Возможно, третья революция дала бы России подлинную демократию.

Ада, собиравшаяся сказать совсем другое, была сбита с толку.

– Вы, монархист, правда в это верите? – озадаченно пробормотала она.

Додо горько рассмеялся, наконец повернувшись к ней:

– Как сказал господин Бердяев, миф монархии – о суверенитете власти монарха, миф демократии – о суверенитете власти народа34. Всё это иллюзия. И мы уже не вернемся…