– И все же, мадемуазель, на этот раз вы ведете себя совсеминаче. Вы ничем не выдаете своего нетерпения. Вы полны философскогоспокойствия.

Мэри Дебенхэм вспыхнула, закусила губу и посерьезнела.

– Вы мне не ответили, мадемуазель.

– Извините. Я не поняла, на что я должна отвечать.

– Чем вы объясните такую перемену в своем поведении,мадемуазель?

– А вам не кажется, что вы делаете из мухи слона, мсьеПуаро?

Пуаро виновато развел руками:

– Таков общий недостаток всех сыщиков. Мы всегда ищем логикув поведении человека. И не учитываем смен настроения.

Мэри Дебенхэм не ответила.

– Вы хорошо знаете полковника Арбэтнота, мадемуазель?

Пуаро показалось, что девушку обрадовала перемена темы.

– Я познакомилась с ним во время этого путешествия.

– У вас есть основания подозревать, что он знал Рэтчетта?

Она покачала головой:

– Я совершенно уверена, что он его не знал.

– Почему вы так уверены?

– Он мне об этом говорил.

– И тем не менее, мадемуазель, на полу в купе убитого мынашли ершик. А из всех пассажиров трубку курит только полковник.

Пуаро внимательно следил за девушкой. Однако на лице ее неотразилось никаких чувств.

– Чепуха. Нелепость, – сказала она, – никогда не поверю, чтополковник Арбэтнот может быть замешан в преступлении, особенно такоммелодраматичном, как это.

Пуаро и сам думал примерно так же, поэтому он чуть было несогласился с девушкой. Однако вместо этого сказал:

– Должен вам напомнить, мадемуазель, что вы недостаточнохорошо знаете полковника.

Она пожала плечами:

– Мне хорошо знакомы люди этого склада.

– Вы по-прежнему отказываетесь объяснить мне значение слов:«Когда это будет позади»? – спросил Пуаро подчеркнуто вежливо.

– Мне больше нечего вам сказать, – холодно ответила она.

– Это не имеет значения, – сказал Пуаро, – я сам все узнаю.

Он отвесил поклон и вышел из купе, закрыв за собой дверь.

– Разумно ли вы поступили, мой друг? – спросил мсье Бук. –Теперь она будет начеку, а следовательно, и полковник тоже будет начеку.

– Друг мой, когда хочешь поймать кролика, приходитсязапускать в нору хорька. И если кролик в норе – он выбежит. Так я и сделал.

Они вошли в купе Хильдегарды Шмидт. Горничная стояла вдверях, она встретила посетителей почтительно и совершенно спокойно. Пуаробыстро осмотрел содержимое чемоданчика. Затем знаком приказал проводникудостать с полки большой сундук.

– Ключи у вас? – спросил он горничную.

– Сундук открыт, господин.

Пуаро расстегнул ремни и поднял крышку.

– Ага, – сказал он, обернувшись к мсье Буку. – Вы помните,что я вам говорил? Взгляните-ка сюда!

На самом верху сундука лежала небрежно свернутая коричневаяформа проводника спальных вагонов.

Флегматичная немка всполошилась.

– Ой! – закричала она. – Это не мое! Я ничего подобного сюдане клала. Я не заглядывала в сундук с тех пор, как мы выехали из Стамбула.Поверьте мне, я вас не обманываю. – И она умоляюще переводила глаза с одногомужчины на другого.

Пуаро ласково взял ее за руку, пытаясь успокоить:

– Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы вам верим. Не волнуйтесь.Я так же убежден в том, что вы не прятали форму, как и в том, что вы отличнаякухарка. Ведь вы отличная кухарка, правда?

Горничная была явно озадачена, однако невольно расплылась вулыбке:

– Это правда, все мои хозяйки так говорили. Я… – Оназапнулась, открыла рот, и на лице ее отразился испуг.

– Не бойтесь, – сказал Пуаро. – У вас нет никаких основанийбеспокоиться. Послушайте, я расскажу вам, как это произошло. Человек в формепроводника выходит из купе убитого. Он сталкивается с вами в коридоре. Он этогоне ожидал. Ведь он надеялся, что его никто не увидит. Что делать? Необходимокуда-то девать форму, потому что, если раньше она служила ему прикрытием,теперь может только выдать его.

Пуаро посмотрел на мсье Бука и доктора Константина, тевнимательно слушали его.

– Поезд стоит среди сугробов. Метель спутала все планыпреступника. Где спрятать форму? Все купе заняты. Впрочем, нет, не все: онпроходит мимо открытого купе – там никого нет. Наверное, его занимает женщина,с которой он только что столкнулся в коридоре. Забежав в купе, он быстро сбрасываетформу и засовывает ее в сундук на верхней полке в надежде, что ее не скорообнаружат.

– А что потом? – спросил мсье Бук.

– Над этим нам надо еще подумать. – Пуаро многозначительнопосмотрел на своего друга.

Он поднял тужурку. Третьей пуговицы снизу недоставало.Засунув руку в карман тужурки, Пуаро извлек оттуда железнодорожный ключ: такимиключами проводники обычно открывают купе.

– А вот вам и объяснение, почему наш проводник мог проходитьсквозь закрытые двери, – сказал мсье Бук. – Вы зря спрашивали миссис Хаббард,была ее дверь закрыта или нет: этот человек все равно мог пройти через нее. Вконце-то концов, раз уж он запасся формой, отчего бы ему не запастись ижелезнодорожным ключом?

– В самом деле, отчего? – спросил Пуаро.

– Нам давно следовало об этом догадаться. Помните, Мишельеще сказал, что дверь в купе миссис Хаббард была закрыта, когда он пришел по еевызову?

– Так точно, мсье, – сказал проводник, – поэтому я иподумал, что даме это померещилось.

– Зато теперь все проясняется, – продолжал мсье Бук. – Оннаверняка хотел закрыть и дверь в соседнее купе, но, очевидно, миссис Хаббардзашевелилась, и это его спугнуло.

– Значит, – сказал Пуаро, – сейчас нам остается только найтикрасное кимоно.

– Правильно. Но два последних купе занимают мужчины.

– Все равно будем обыскивать.

– Безусловно! Ведь я помню, что вы говорили.

Гектор Маккуин охотно предоставил в их распоряжение своичемоданы.