Рано утром, когда я разлепила сонные глаза и с удовольствием отметила, что никуда собираться мне не надо, а значит, можно поваляться еще немного, перед глазами поплыл хорошо знакомый темный туман.

Тенмар! Он притянул меня! Договаривались же…

Вот только когда пелена спала, я себя обнаружила совсем не в Бастионе…

Но в нескольких шагах стоял, заложив руки за спину, все-таки Тенмар. А в сложившихся обстоятельствах радует даже такая мелочь, как наличие поблизости знакомого лица.

— Ты что делаешь? — Я стрельнула в бесстыжего похитителя гневным взглядом.

Принц ответил взаимностью, только помимо недовольства в его глазах было и что-то еще. Такое, отчего я поспешно закуталась в одеяло, вместе с которым перенеслась.

— Рад тебя видеть, Катарина, — с бархатистой хрипотцой произнес Тенмар и, не отрывая от меня глаз, шагнул ближе. — Надеюсь, ты спала одна, потому что нам нужно поговорить.

— И где мы?

Судя по тому, что за окном видна серенькая действительность, это срединный город. И спальня попроще. Завтрак на столе опять же обычный, без кусочков свежего персика в овсяной каше. Ну так даже и неинтересно!

— Мой городской дом.

— Зачем он тебе? — Вопрос прозвучал громко. Нет, в самом деле, зачем человеку дом, если он живет во дворце?

— Отсюда на работу добираться удобно, — выдал он совершенно не вяжущийся со званием принца ответ и подмигнул.

Пару минут мы так и стояли: Тен разглядывал меня, можно подумать, в мыслях рисовал портрет и боялся упустить какую-нибудь мелкую деталь, а я куталась в одеяло и отчаянно краснела.

— Ковир нажаловался? — спросила, заблаговременно принимая покаянный вид.

Актерский талант не оценили. Хозяин дома в средней части столицы кивнул на один из стульев у стола, а сам занял привычное место и предложил подкрепиться бутербродами.

— И это тоже. — Мне достался строгий взгляд. — Кат, ты о чем вообще думаешь?!

— Виновата, виновата, виновата, — заладили они все! — И уже начала исправляться!

Не поверил. Но продолжать читать мораль почему-то не стал. Не королевское дело? Вместо этого чуть наклонился вперед и заботливо спросил:

— У тебя проблемы?

Сразу стало как-то неспокойно на душе.

— С чего ты взял?

— Это как-то связано с агрессивной группой «ненормальных»? — вместо ответа продолжил шокировать меня вопросами высочество. Аппетит тут же исчез, и я с сожалением вернула бутерброд с сыром обратно на тарелку. — С тем, что творится у окраин столицы и в ее окрестностях?

И взгляд почти как у «сканеров». Если бы не знала, что у него нет этих способностей…

Я молчала. Понимала умом, что надо бы отговориться, соврать что-нибудь, но вытолкнуть из себя хотя бы слово не получалось. В итоге отделалась неопределенным пожатием плеч.

— Катарина, я знаю, чья ты дочь, — тихо и серьезно сказал принц. — Он связывался с тобой? Просил о чем-то?

Попала. Теперь главное — не попасться.

— Дело не в этом. — Внутри гуляла мелкая дрожь. Что-то незнакомое, но очень настойчивое подсказывало, что нужно сказать правду. Часть правды. — Что отец, может быть, жив, я сама узнала несколько дней назад. Первый раз за два года перенеслась к маме и…

— Твои способности действуют на таком расстоянии? — Брови принца изумленно взлетели.

— Ну да…

В этот раз верхняя часть лица Тена осталась неподвижной, только уголки рта слабо дернулись. И это точно была не улыбка.

— Ладно, с этим разберемся потом. — Тенмар тоже утратил интерес к еде. — Расскажешь, что у тебя стряслось?

Не хотелось бы, но иначе от него не отделаться. А соврать почему-то не могу… Слабая наивная дурочка! Но и сдавать новых друзей я не собиралась.

— В последнее время я стала позволять себе немного больше, — заговорила осторожно, нервно комкая край одеяла. — Ну в плане способностей. И… не знаю, как это объяснить, но мне все время хочется больше.

Первый раз при мне он ругался. Так, что бедная аллиночка стремительно залилась краской и возжелала немедленно унестись прочь. Сдержалась, конечно. Какой в этом смысл, если он одним желанием вернет меня обратно.

Пока я боролась с новоприобретенным инстинктом, Тенмар встал и подошел ко мне. Собственно, его руки, крепко взявшие за плечи поверх одеяла, и вернули меня в реальность.

— Катриша, это плохо, — «обрадовал» меня сын королевы, проникновенно глядя в глаза. — Очень плохо. Поверь, я еще мягко выразился.

Ну вот. Интересно, от этого семейства вообще, кроме проблем, можно ждать чего-нибудь другого?

— Почему? Ты же сам говорил, что иногда можно… Даже нужно!

— Так и есть.

Он поднял меня и вместе с ношей перебрался в кресло. Погладил по волосам. Нос уловил почти привычный горьковатый запах миндаля, и мне вдруг подумалось, что одного одеяла, пусть даже под ним сорочка, как-то маловато.

— Тенмар, я не понимаю…

— Позже я тебе все объясню. — Его руки вокруг меня сжались еще крепче. Так, будто никогда больше не собирались отпускать. — А пока постарайся пользоваться особенными возможностями как можно реже. Договорились?

Интересно, такая постановка вопроса вообще предполагает возможность ответить отрицательно?

Я промолчала. Но чувствовала себя так, будто меня пытаются загнать в клетку. А я мечусь вокруг нее, бегаю, но уже понимаю, насколько это все бесполезно…

— Вот и хорошо. Теперь давай поговорим о приятном…

— Неужели и таковое имеется? — В отличие от принца, я могла позволить себе любую мимику, так что прищурилась и иронично посмотрела на него.

Но тут же отпрянула. Наши лица оказались слишком близко, и от этого стало слегка не по себе.

— Да. И это вторая причина, по которой я тебя выдернул. — Тен остался невозмутим, но мою попытку к бегству заметил и пресек. Притянул ближе, по лицу заскользили чуткие пальцы, обвели контур…

— Какая? — Воздуха почему-то стало не хватать, а одеяла теперь, наоборот, было слишком много. Ну как тут понять себя!

— Бал, — заявил этот коварный субъект и ослепительно улыбнулся. Дальше последовали объяснения: — Завтра возвращается королева. В пятницу будет бал в честь дня ее рождения. Ты приглашена!

О-о-о! Мне стало не по себе.

— Нет!

— Да, Катарина, — промурчал принц, и в глубине его глаз зажегся хитрый огонек.

— Нет!!!

Я и королева. В одном зале. Мама убьет, если узнает!

— Да, и это не обсуждается. — Меня весело щелкнули по носу. Я честно собиралась возмущаться долго и громко, сопротивляться до последнего, но кто-то использовал запрещенный прием: — Какое платье ты хочешь?