— Не понимаю, на что ему, черт возьми, придется жаловаться. Он будет заниматься одним из самых прибыльных предприятий на Божьей зеленой земле. Помимо того, что он твой тесть.

Вообще-то твой, думаю я про себя. Данте без колебаний справляется с темными и жестокими сторонами нашей жизни. Но в глубине души он хочет чего-то лучшего. В каком-то смысле он напоминает мне Софи. Хотя, честно говоря, сейчас каждая чертова вещь напоминает мне о ней.

— Данте, — говорю я, хлопая его рукой по плечу. — Ты забываешь, из чего сделаны такие люди, как Орландо Де Лука. Ему нужна тьма, разврат. Это все равно, что поместить морскую рыбу в пресную воду и задаться вопросом, почему она не может оценить более чистую окружающую среду.

— Ты хочешь сказать, что не запретил бы торговать Романо наркотиками, как это сделал отец?

Я пожимаю плечами, возвращая вопрос ему.

— Ты бы сделал это, Данте?

— Черт возьми, да! По моему мнению, мы могли бы узаконить весь бизнес Наряда. И я знаю, что ты тоже хочешь избавиться от нелегального бизнеса, Нико.

Я улыбаюсь, наслаждаясь огнем Данте.

— Ты прав, я так и сделаю. Но помни, Наряд — это не только мы с тобой. Это еще другие мужчины и их семьи. Поэтому вместо того, чтобы заставлять их делать то, чего хотим мы, нам нужно заставить их увидеть, что они хотят того же самого.

— У меня не хватает на это терпения!

Я смеюсь, взъерошивая его длинную волнистую гриву, что он ненавидит с тех пор, как мы были детьми.

— Я знаю. Ты скорее бросишь голову пресловутой лошади на их кровати.

— Отойди от меня, — он толкает меня локтем в бок, и я отвечаю сильным толчком ему в голову, из-за чего он спотыкается на несколько шагов, прежде чем спохватывается и отпрыгивает ко мне с ударом, от которого я легко уклоняюсь.

— Что случилось с твоими рефлексами, брат? — насмехаюсь я. — Слишком много ночей тонул в красном вине?

Красное вино — моя замена для женщины, которая недавно разбила ему сердце.

— Засранец! — с молниеносной скоростью его кулак догоняет мою челюсть, прежде чем я успеваю пригнуться и повернуть голову в сторону. Рост у Данте на дюйм выше меня, но в руках я всегда был быстрее.

Должно быть, сегодня его рефлексами управляет ярость. Но почему он все еще так зол? Прошло, сколько, два года? Возможно, Алина — это именно то, что ему нужно, чтобы забыть эту женщину.

Сдаваясь, я поднимаю руки вверх, а затем иду обнимать его.

— Все в порядке. Хорошо? Мне жаль.

Он пихает меня, но затем притягивает к себе. Через несколько секунд мы оба снова смеемся.

Я начинаю затрагивать тему брака, но прежде чем успеваю открыть рот, он отклоняется и вместо этого спрашивает:

— Нико, этот клубный МС в округе Сан-Диего. — он колеблется, затем продолжает. — Этот федеральный агент.

Я мгновенно выпрямляюсь, снимая образ брата и надевая образ Дона. Это изменение обычно отвлекает Данте от любой темы, которую я не хочу с ним обсуждать. Однако на этот раз он не сдается.

— Ты сказал, что это проблема, с которой ты не можешь справиться, Нико. И ты все равно не позволяешь мне или кому-либо еще разобраться во всем этом.

— Данте…

— Это как-то связано с той женщиной, которую ты пощадил?

Я бросаю на него взгляд и вижу, что его ухмылка вернулась. Я вздыхаю, внезапно устав вести себя так, будто у меня нет проблем с Софи.

— MC в клубе и федеральный агент — они ее семья.

— Что? Кейд Куинн — ее семья? — Данте выглядит так, будто съел что-то плохое.

Поверь, я тоже его ненавижу.

— Он ее сводный брат или что-то в этом роде. Суть в том, что я не могу причинить ему вред, — говорю я в тишину.

Данте недоверчиво вздыхает.

— Как ты и сказал, Нико, дело не в том, чего хочешь ты. Дело в том, чего хочет Наряд. Я не думаю, что остальные Капо согласятся, чтобы ты пощадил Куинна.

Я бросаю на него злобный взгляд.

— Что, ты собираешься им сказать?

— Не будь тупицей, Нико, — парирует Данте.

Мгновенно передо мной мелькает лицо Софи. Раньше только Данте мог так со мной говорить, и это до сих пор сходит ему с рук. Но теперь, кажется, и Софи присоединилась к нему.

На самом деле, они поладили бы.

Мысль выскальзывает из ниоткуда, согревая меня, прежде чем я спохватываюсь и мысленно подавляю ее.

— Нико, — Данте снова вздыхает, его голос почти умоляющий. — В ближайшие несколько недель мы приблизимся к войне. Ты же не хочешь, чтобы этот парень Куинн сбежал и все испортил. Ты уже в его поле зрения.

Разве я этого не знаю? Я ненавижу эту беспомощность, ощущение, будто у меня связаны руки.

— Куинн не осмелится выступить против меня, Данте, — говорю я без особой уверенности. — Это чертов Наряд. Заведение с вековой историей, которое выжило и процветало, несмотря на тысячи таких людей, как он.

— И выжило, потому что сразу устраняло такие угрозы, как он. Смотри, я напал на этого парня…

— В последний раз, Данте, — рычу я. — Не трогай этого человека.

Данте смотрит на меня целую минуту, как будто я сошел с ума, а затем на его лице появляется фирменная ухмылка — его собственная маска, так сказать.

— Si49, Дон Вителли, — склоняет он голову, но не насмешливо. Думаю, как раз наоборот. Что-то вроде искреннего уважения. Но я могу ошибаться.

Что, черт возьми, я понимаю в этом?

Я киваю, хлопая его по плечу.

— Держи Сальваторе в узде, fratellino. Он легко возбуждается… отвлекается.

— Знаю, fratello. Сделаю.

Я оставляю Данте смотреть мне вслед, гадая, о чем, черт возьми, был этот взгляд.

Глава 16

Софи

— Во что, черт возьми, я вляпалась, Джордж? — спрашиваю я, наблюдая, как он плавает в надувном бассейне у меня в офисе.

После нашей первой ночи вместе, Нико держался на расстоянии несколько ночей, а потом, кажется, просто перестал пытаться. С тех пор он провел последние пять ночей в моей постели. И у меня нет слов, чтобы описать то, что там происходит. Мы говорим, смеемся и трахаемся — много. И каждое утро, когда мы вылезаем из постели, она все меньше и меньше кажется моей и все больше — нашей.

Это безумие, потому что он Нико Вителли, дон мафии. Преступник.

Джордж смотрит на меня, а потом возвращается к своим делам. Даже не крякает.