— Это правда, он? Посмотри в его харю.

— Он, он. Сзади тварина, — Дича со смаком затянулся, — треснул. Подкрался в темноте и шарахнул, — выпустил облако дыма. Он в упор таращился на Андрея, поэтому не заметил, как на скулах Раша вздулись желваки, а глаза едва не вываливались из черепа.

— Я его морду, — амбал снова прервался, чтобы пыхнуть. Раш отпустил волосы Андрея, и этой же рукой влепил по чмокающим губам. Звук крепкой пощечины прозвучал, как выстрел пистона. Голова Дичи мотнулась, бульбулятор выскочил из рук и улетел куда-то в туман.

Раш взметнулся с кресла, словно подброшенный пружиной. Подскочил к обескураженному здоровяку. Перекошенный ударом Дича, несмел выпрямляться и снизу косил на босса. Раш нависал, источал гнев и ярость. Его рыжие волосы, казалось, вспыхнули ярким пламенем. Он скалился, таращил на Дичу глазищи и сжимал кулаки. Мышцы на руках под татуированной кожей перекатывались жгутами:

— Тебе, тупая грязь, надо было просто сказать «да» или «нет».

Только сейчас, когда отчетливо услышал шипение главаря, Андрей понял, что в комнате все голоса смолкли, а с ними и музыка. Дым в воцарившейся тишине плавно тек и клубился.

— Так «да», или «нет»? — шипел Раш.

— Да, — промямлил Дича.

— Хм, — усмехнулся главарь, — вот и разобрались. Чего скрывал-то? — ласково пропел он, по-отцовски потрепал амбала за вихор.

Постепенно комнату наполнили голоса, снова кто-то заржал, тихо заиграло «техно».

— Я больше не нужен? — пробурчал здоровяк.

— Свободен.

Дича отошел, встал на колени и принялся ползать по полу в поисках своего «бульбулятора».

— Значит, исподтишка любишь? — из-за рыжего воротника Раш скосил на Андрея рыбий глаз. В его руке откуда-то взялся длинный как спица мундштук, на конце которого дымилась самокрутка.

— Они стариков обворовывали. Я просто вернул им лампы.

— Не просто. Ламп было больше, чем взяли. Там была моя добыча. Ты, парниша, меня грабанул. Куда, кстати, сдриснули деда́ны? — Раш говорил так, словно вел светскую беседу, изящно попыхивая мундштуком.

— Не знаю. Они быстро собрались и ушли.

— Ушлыми, значит, оказались, — Раш засмеялся, своей шутке. — Дам тебе два дня, чтобы нашел…, хотя нет, — он встал и пошел через комнату. Цепь оказалась короткой, и прежде чем Андрей сообразил, та натянулась и резко дернула его за шею. От рывка он с полметра проскользил по полу. Ошейник врезался в кожу, а голову тряхнуло так, что вся задремавшая боль вернулась. Он вскочил на ноги и поспешил за вождем. Андрея глодало нехорошее предчувствие, интонации в голосе Раша наводили на скверные мысли. Тот передал цепь низкорослому жирному борову в проклепанной кожаной жилетке:

— Подготовь его. Выйдет с Дичей.

— Сальц с Рыком тогда на завтра?

— Да. Бубуинище попутал, пусть подтвердит квалификацию. Вот еще…, - Раш скосился на Андрея, — дай этому «перчик», немного подровняем.

— Да, босс, — пузан взял цепь, буркнул пленнику, — шагай за мной.

По разговору Андрей догадался, чего ждать в скором времени, но что за «перчик» понятия не имел. Вся подготовка заключалась в обнажение торса и белой таблетке, которую Андрей не захотел глотать добровольно, и пузану с помощником пришлось ее заталкивать силой. Зря боялся, она взбодрила, добавила энергии. Ожидая схватки, взволнованный, он ходил по раздевалке и разминался. Обратил внимание, что пара изо рта не идет и люди одеты легче, чем в городе.

Небольшая арена, огороженная сеткой, напоминала октагон. Кругом толпились шумные люди, многие курили. В этом кумаре Андрей почти не различал лиц. Но хорошо видел поднятые руки с купюрами и длинноногого верзилу под два с половиной метра ростом, с козырьком на резинке, с налокотниками как у биржевого маклера, с блокнотом в руках, с борсеткой через плечо, подобно патронташу. Он собирал купюры, как хлопок с кустов, прятал в объемный кошелек и делал пометки на бумаге.

Без разведки боем, без подготовки Дича и Андрей с яростью злобных псов бросились друг на друга. Публика взвыла. Амбал так долго замахивался и разгонял кувалдометр-кулачище, что Андрею не составило труда пригнуться и сунуть ему вбок пяти сантиметровый «тычок», тот самый, который ему передал пузан перед выходом на ринг со словами: «Держи перчик». Не замечая раны, Дича взвыл с досады, выкатил глазищи и тут же исправился. Следующим ударом под дых отбросил Андрея на два метра. Ножик выскочил из руки. Казалось, амбал что-то смял у него внутри и потому воздух никак не набирается. Андрей елозил по полу, сучил ногами, хлопал ртом и не мог вдохнуть.

Дича не колотил себя в грудь, не рвал рубаху в предвкушение победы, не ревел, а наклонил голову, и, мрачно взирая из-под бровей, быстрым шагом направился добивать.

Воздух потихоньку засочился, поток стремительно расширялся. Андрей был готов снова драться, но этого не делал. Он продолжал корчиться, выкатывать глаза и поджидал. Как и предполагал, Дича решил добивать самым простым и верным способом — ногами в тяжелых ботинках. Последний шаг сделал шире, поднял руки, начал доворачивать таз. В этот момент Андрей подсек его опорную ногу. Здоровяк рухнул всем профилем. На канвасе масса работала против него. За то время, что переворачивался, вставал на четвереньки, Андрей успел подняться и прыгнуть ему на спину. Обвил ногами талию, руками сдавил шею. Дича катался, пытался разорвать захват, хрипел. Высвободиться не получалось, он слабел. Андрей это чувствовал и сильнее сжимал гильотину. Раскачиваясь, как пьяный, Дича начал подниматься на ноги вместе с Андреем на спине. Он выпрямился во весь рост, секунду-другую колебался, затем вяло подпрыгнул, на большее уже не хватило сил, и всей массой припечатал нахребетника к полу.

Словно плитой придавил. В позвоночнике хрустнуло, ребра под весом согнулись, и, казалось, вот-вот треснут. Перед глазами поплыли черные круги. Руки расцепились. Задыхающийся Дича перекатился на четвереньки, затем забрался на Андрея, встал на колени и принялся лупить его по физиономии. Андрей пытался уворачиваться, выставлял перед собой руки. Два кувалдометра сминали их как ветки и попеременно мотали окровавленную голову слева направо, справа налево.

Из-за образовавшихся гематом под глазами Андрей почти ничего не видел. В голове помутилось. Страшная мысль забирала последние силы: «Он забьет меня насмерть». Но другая, вдруг возникшая, затмила ее: «А как тогда Макс? — слабой струйкой она пробивала, торила русло, натыкалась на препятствия, изгибалась, находила лазейку, — его никто не спасет кроме меня. Без меня он погибнет». Андрей заскрежетал зубами, выгнулся, опрокинул Дичу вперед. Вместо очередного удара тот был вынужден упереться руками в пол. Давление ослабло, Андрей выскользнул из-под него. На ощупь, как слепой запрыгнул здоровяку на спину. Сразу просунуть руку под подбородок не получилось. Кровавой пятерней хлестнул Дичу по