за кем гнались люди с луками. Изображения существ с длинными тонкими телами.

— Линдвормы!

— Да, — подтвердил Тьодольв. — Линдвормы.

— У них что-то в руках. У каждого линдворма в руках… человеческий ребёнок? Почему?

— Линдвомы украли этих детей.

— Украли? Как это? — Я взглянул на медведя. Морда Тьодольва в свете фонаря казалась отлитой из серебра.

— Твой младший брат — не то дитя, какого хочет Индра, — заговорил медведь. — Иммер нужен ей лишь затем, чтобы породить собственное дитя, Сем. Змеёныша-линдворма.

— Ли-линдворма-змеёны… как это? Зачем ей тогда нужен Иммер?

— Видишь ли, линдвормы размножаются не так, как обычные существа. Раз в году змея откладывает яйцо, и змей ей для этого не нужен. Для того чтобы в яйце зародилась жизнь, змее нужно лишь особое питание.

— К-какое?

— Детская кровь, Сем. Ничто другое ей не поможет. Ничто в целом мире больше не способно влить силу жизни в её мольбы.

Голова у меня вдруг закружилась, деревья понеслись, как на карусели.

— Д-детская кровь?

— Вот поэтому я вас так невзлюбил, когда вы появились в замке, — продолжал Тьодольв. — Но остальные-то обрадовались.

— Всё равно не понимаю. Индре ведь так дорог Иммер! Дорог с самого первого дня.

— Видишь ли, Иммер даст ей то, к чему она так безнадёжно стремится уже много лет. А когда Индра получит желаемое, слуги станут ей не нужны: она покинет замок и переселится со своим детёнышем в лес. Там они заживут жизнью линдвормов.

Думать у меня не получалось, я мог только дышать. Ужасное головокружение сменилось паникой. Мышцы превратились в подобие масла, которое оставили в тепле. Я снова стал смотреть на камень. Женщины и мужчины с луками и стрелами. Линдвормы убегают с добычей.

— И чт-то мне теперь делать?

— Как что, Сем? Забирай брата и бегите отсюда. Бегите и не возвращайтесь.

— Как?! Мне ни поговорить с Иммером нельзя, даже взглянуть в его сторону! Как же я с ним убегу?

— Захочешь спасти брата от смерти — найдёшь способ, — сказал Тьодольв.

— А ты… не можешь мне помочь?

Медведь замотал головой и снова холодно, безрадостно рассмеялся.

— Я и так рискую. Рисковать ещё больше я не собираюсь. Единственное моё желание — ещё много лет сидеть у камина, попивая квас. Если королева прознает, что я ослушался…

Он вдруг замолчал. Налетел порыв ветра, наш фонарь вспыхнул и погас. Тьодольв принялся рыться в карманах в поисках огнива — и вдруг взгляд у него остановился. Медведь повернулся против ветра, поднял морду и принюхался.

— Ты чего? — спросил я.

— Там кто-то есть, — пробормотал медведь.

— Кт-то?

— Пока не знаю…

Я всмотрелся в темноту, но ничего не разглядел.

— Может, это зверь, которого мы вспугнули у твоей сторожки? Может, он увязался за нами?

— Может, — буркнул Тьодольв.

Похоже, мои слова его не убедили. И я, конечно, понимал, о чём он думает: зверь у сторожки повадкой не напоминал ни оленя, ни кабана. А вдруг не оленя мы слышали, когда спускались с крыльца? И не кабана? Вдруг это было совершенно другое существо?

Тьодольв распрямился и беззвучно втянул в себя запахи, до отказа наполнив ими ноздри. В глазах у него мелькнул страх, и он повернулся ко мне:

— Когда ты уходил из замка, ты помнил, что я говорил тебе тем вечером на кухне? Ты не забыл, как важно, чтобы никто тебя не увидел?

— Не забыл. Ну, или… я как-то не подумал об этом. В замке все уже спали.

— Ты уверен? Уверен, что спали все?

Лишь когда Тьодольв произнёс эти слова, я сообразил, что одному из обитателей замка бывает трудно уснуть по ночам. Я вспомнил, кто сидит без сна, погрузившись в размышления. Кто живёт в башне, откуда замковый двор виден как на ладони.

— Думаешь, это она? Индра?

Тьодольв не ответил. Он затрясся всем своим медвежьим телом. Страх у него в глазах превратился в ужас.

— Бежим!

Законы природы

Мы сломя голову бросились через лес. Тьодольв впереди, я — за ним. Индра передвигалась стремительно: я слышал, как она с треском ломится сквозь кусты и заросли, слышал, как перепуганные птицы, хлопая крыльями, снимаются с гнёзд. Конечно, никакой не олень метнулся прочь, когда мы с Тьодольвом спускались с крыльца. Это была она, королева. Она последовала за нами в лес, до самых развалин, и слышала всё, о чём рассказывал мне Тьодольв, пока мы сидели над картинным камнем.

Линдвормы похищали детей. Потому-то люди их и ненавидели. Потому и решились истребить всех до единого. Индра не любила Иммера, и никто в замке не говорил нам правды. С самого первого дня обитатели замка скрывали от нас истинную причину, по которой королева с таким счастливым выражением останавливала взгляд на моём брате.

Мы выбежали на каменистый склон. Узловатые корни сосен дыбились чуть ли не на каждом шагу. Тьодольв споткнулся и упал. Он тут же поднялся, но сильно ушиб колено и больше не мог бежать быстро. Королева с шумом и треском приближалась.

— Она нас скоро догонит! — прохрипел я.

— Сюда! — Тьодольв бросился вниз по склону, я — за ним.

Мы спрятались под валуном с землёй и повисшими корнями. Я прижался к медведю. От него пахло зверем и потом. Фонарь остался у развалин, но в бледно-серых ночных сумерках я видел дико вытаращенные глаза Тьодольва. Он был напуган. Такого страха я не видел ещё никогда в жизни. Мне вспомнилось, что он сказал тогда, на кухне: что ему не хотелось бы драться с тем, кто равен ему по силам.

— А Индра… она сильная, как медведь? — прошептал я.

Тьодольв крепко зажмурился. Медведь старался сделаться невидимым, ужаться до размеров мышки. Он покачал головой и тоненьким голоском сказал:

— Она намного сильнее.

Стояла тишина. Индры больше не было слышно. Может, она нас потеряла? Мне казалось, что весь лес затаился и ждёт.

По склону, совсем рядом с нами, скатился камень. За ним последовал небольшой обвал. Тьодольв напрягся. С шорохом скатились ещё несколько комьев земли. Я понял, что они пришли в движение не сами по себе. Кто-то был там, наверху, над валуном, под которым мы так отчаянно пытались спрятаться. Бежать бессмысленно. Напрягшись всем телом, я думал: а вдруг… вдруг Индра просто остановилась, чтобы решить, в какую сторону двигаться дальше? Может, она сейчас с шумом скользнёт прочь по скалам и мы окажемся у неё за спиной?

И тут у меня свело желудок. Я увидел, что на земле в паре метров от нас что-то лежит. Шапка Тьодольва. Наверное, свалилась с него, когда мы лезли вниз. И та,