— Послушай, я не понимаю, о чем ты говоришь, и никудане поеду. Я должна дождаться Джеймса.

— Как ты не понимаешь?! — Эш перестал кружить покомнате и остановился рядом с ней. Его глаза приобрели зеленоватый оттенок игипнотический блеск. — Именно этого тебе и не следует делать. Джеймс недолжен знать, где ты.

— Что?

— Неужели ты не понимаешь? — снова спросил Эш. Онразвел руками и заговорил с видимым сожалением: — Ты ставишь под угрозу жизньДжеймса. Одного взгляда на тебя достаточно, чтобы понять, кто ты и что с тобойпроизошло. Пока ты здесь, его жизнь в опасности. Ты — очевидное свидетельствосовершенного им преступления.

Поппи поняла все.

— Но я могу дождаться Джеймса, и мы вместе с ним уедем.

— Это ничего не изменит, — мягко возразилЭш. — Куда бы вы ни направились, пока вы вместе, ты представляешь для негонесомненную угрозу. Едва взглянув на тебя, любой вампир почует правду.

У Поппи все плыло перед глазами и подкашивались ноги, а Эшвсе говорил и говорил:

— Я не хочу сказать, что, уехав, ты сама будешь вбезопасности. Опасность будет следовать за тобой по пятам, потому что ты впрошлом смертная. Но в этом случае никто не узнает о преступлениях Джеймса. Этоединственный способ сохранить ему жизнь. Понимаешь?

— Да, теперь понимаю.

Казалось, земля уплывает у нее из-под ног и она падает втемную ледяную бездну. И ей не за что уцепиться.

— Разумеется, от тебя нельзя требовать, чтобы тыпокинула его навсегда. Ты не способна на такую жертву…

Поппи подняла голову. Она ничего не видела, чувствовала себяопустошенной и больной, но ее слова, обращенные к Эшу, были исполненыпрезрения:

— После всего, что он для меня сделал? Хорошего же тыобо мне мнения!

Эш склонил голову.

— Ты храбрая девочка. Даже не верится, что когда-то тыбыла смертной. — Затем он поднял голову и холодно спросил: — Ну, так тыбудешь собирать вещи? Или поедешь налегке?

— У меня почти ничего нет, — помедлив, ответилаПоппи. Каждое слово и движение причиняли ей боль. Она направилась в спальню, ией казалось, что весь пол под ногами усыпан осколками битого стекла. —Едва ли у меня будет багаж. Но я должна написать Джеймсу записку.

— Нет-нет, ни в коем случае, — возразил Эш. —Ты не должна этого делать. Джеймс так благороден и так тебя любит, что, если тынапишешь ему, где ты, он немедленно помчится следом за тобой. И что вы тогдабудете делать?

Поппи кивнула.

— Я… хорошо.

Покачав головой, она вошла в спальню. Она не собиралась сним спорить, но и следовать его советам тоже не считала нужным. Поппи заперлаза собой дверь спальни и постаралась сосредоточиться. Она представила, что еемозг окружает каменная стена.

За тридцать секунд Поппи собрала сумку, засунув в неефутболку и белое платье. Затем взяла со столика книгу и нашарила в ящике комодаручку. Вырвав из книги чистый титульный лист, она быстро написала:

Дорогой Джеймс!

Мне очень жаль, но если я останусь здесь, чтобы объяснитьтебе все, ты постараешься меня остановить. Эш открыл мне глаза: пока мы вместе,твоей жизни угрожает опасность. Я не могу этого допустить. Если с тобой что-тослучится, я умру. Я действительно умру.

Я ухожу. Эш отвезет меня туда, где ты не сможешь меня найти.Там меня никто не знает, и я буду в безопасности. А тебе ничто не будетугрожать здесь. И все же, несмотря на то что мы не вместе, мы никогда не будемчужими.

Я люблю тебя, и буду любить всегда. Но я должна это сделать.

Попрощайся за меня с Филом.

Твоя духовная супруга Поппи.

Поппи поставила подпись, слезы капали на бумагу. Онаположила листок на подушку и вышла к Эшу.

— Ну полно, хватит, не плачь. Ты поступаешь правильно.

Он обнял ее за плечи, а Поппи чувствовала себя слишкомнесчастной и слабой, чтобы его оттолкнуть.

Вдруг Поппи подняла глаза на Эша.

— Кстати, ты ведь тоже подвергаешь себя опасности. Что,если кто-нибудь решит, будто это ты превратил меня в вампира?

Он посмотрел на нее широко открытыми серьезными глазами.Теперь они казались синими.

— Я рискну, — ответил он, — я очень тебяуважаю.

* * *

Джеймс перепрыгивал через две ступеньки, посылаятелепатические послания. Он отказывался поверить в то, что подсказывали ему егочувства. Она должна быть там. Должна…

Он открыл дверь в одно мгновение и уже с порога позвал:

Поппи! Поппи, отзовись! Поппи!

И даже теперь, когда дверь была распахнута и его мыслиотскакивали от стен пустой квартиры, он по-прежнему не мог в это поверить. Оносмотрел все комнаты. Сердце громко колотилось в груди. Ее сумка исчезла,одежда тоже. Поппи нет.

Он выглянул в окно гостиной — из него была видна всяулица, — но и там Поппи не было.

Не было там и Эша, разумеется.

Джеймс был в отчаянии. Весь день он гнался за матерью содного объекта на другой, стараясь ее перехватить. А найдя миссис Расмуссен, онузнал, что Эш уже прибыл в Эль Камино, получил ключ от его квартиры иотправился к нему несколько часов назад.

Он наедине с Поппи?! Об этом даже страшно подумать.

Джеймс сразу же позвонил домой, ему никто не ответил. Онпобил все рекорды скорости, но оказалось слишком поздно.

Ах, Эш, змей! Если ты ее хотя бы пальцем тронешь…

Он понял, что снова и снова обходит квартиру, пытаясь найтихоть что-нибудь, что помогло бы ему восстановить ход событий. Вдруг в спальнеон увидел светлый листок, выделявшийся на яркой цветной наволочке.

Записка. Он схватил ее и пробежал глазами. Дочитав до конца,Джеймс похолодел. Его охватила ярость, сейчас он мог бы убить.

На бумаге виднелись светлые круглые пятна. Слезы. Онпереломает Эшу все кости, медленно и методично, одну за другой.

Джеймс аккуратно свернул записку и положил в карман. Взяв изшкафа кое-какие вещи, он вышел из квартиры и, спускаясь по лестнице, позвонилпо мобильному телефону матери.

— Мам, это я, — сказал он, услышав гудокавтоответчика. — Мне нужно уехать на несколько дней, уладить кое-какиедела. Если увидишь Эша, позвони мне. Я хочу с ним поговорить.

Он не сказал «пожалуйста». Он знал, что его голос звучитрезко и зло. Но ему это было безразлично. Он надеялся, что его тон напугаетродителей.

В эту минуту он готов был убить одним большим осиновым коломи мать, и отца, и Старейшин Царства Ночи.