— Это наши дальние родственники, —разглагольствовал Эш. Они с Поппи ехали в золотом мерседесе Расмуссенов. Эшнастоял, чтобы тетя Мэдди позволила ему ездить на этой машине. — Они нестанут тебя подозревать. Ведьмы не могут отличить рожденного вампира отпреобразованного.

Поппи молча смотрела в окно. Смеркалось, у них за спинойсадилось красное солнце. Все вокруг казалось таинственным и чужим. Поппиожидала увидеть пустыню желто-коричневой, но здесь оказалось много растений, ив ландшафте преобладали серо-зеленые тона. Все растения здесь украшали шипы.Странное убежище для изгнанницы. Поппи чувствовала, что она оставила позади нетолько свою прежнюю жизнь, но и все, что когда-либо знала о ней.

— Я позабочусь о тебе, — нежно сказал Эш.

Поппи даже не повернула головы.

Сначала Невада предстала взору Фила как вереница ярких огнейво тьме. По мере приближения к границе штата огни увеличивались в размере имигали, посылая им яркие неоновые послания. Туда, в это море огней, увозитПоппи какой-то парень с репутацией Дон Жуана.

— Прибавь скорость, — сказал он Джеймсу, когдаогни остались позади и они выехали в темную и безлюдную пустыню. — Давай,эта машина способна на большее.

* * *

— Ну, вот мы и в Лас-Вегасе, — сказал Эш такимтоном, будто намеревался положить к ногам Поппи весь город. Но она видела лишьогни на облаках, огни, напоминавшие отсвет восходящей луны. Только когда ониуже катили по улицам города, Поппи поняла, что это не луна, а огни города,освещавшие облака. Лас-Вегас походил на блестящий водоем среди высоких гор.

Что-то всколыхнулось в Поппи, вопреки ее воле. Ей всегдахотелось посмотреть мир. Дальние страны, экзотические земли. И все было бызамечательно, если бы рядом был Джеймс.

Но это настроение быстро улетучилось, едва Поппи рассмотрелагород вблизи. Из драгоценности он превратился в аляповатую дешевку, наполненнуюцветом, огнями и движением.

— Стрип, — объявил Эш. — Ты наверняка знаешь,что на этой улице расположены знаменитые казино. На свете нет другого такогоместа.

— Наверное, это так, — ответила Поппи, глядя посторонам.

С одной стороны от нее темнела пирамида отеля с огромнымсфинксом у входа. В глазах сфинкса горели лазеры. По другую сторону дорогивиднелась гостиница на колесах, с объявлением «18 долларов за ночь».

— Вот оно, Царство Ночи, — сказала она с ироничнойулыбкой и почувствовала себя очень взрослой.

— Да, только для туристов, — отозвался Эш. —Но это хороший бизнес, и ты можешь вступить в долю. Хотя лучше я покажу тебенастоящее Царство Ночи. Но сначала мы навестим моих кузин.

Поппи решила не говорить Эшу, что не хочет знакомиться сЦарством Ночи в его обществе. Что-то в его манерах начинало ее раздражать. Онвел себя так, будто назначил ей свидание, а не сопровождал в изгнание.

«Но он единственный, кого я здесь знаю, — подумала она,ощутив предательский спазм в желудке. — И у меня ничего нет, дажевосемнадцати долларов за ночь в этой трущобе на колесах». Было в этой ситуациии кое-что похуже. Она проголодалась и уже начинала ощущать недостаток кислорода,но не хотела ни на кого нападать на улице, потому что не была больше темстрашным бездумным животным, которое набросилось прошлой ночью на случайногопрохожего.

— Приехали, — объявил Эш.

Они въехали на боковую улицу, темную и не такую людную, какСтрип. Эш вел машину по переулку.

— Что ж, давай посмотрим, дома они или нет.

По обеим сторонам узкой улочки стояли высокие дома изжелезобетонных блоков. На фоне неба темнели линии электропередачи. Эш постучалв дверь одного из блоков. На двери с наружной стороны не было ни ручки, никаких-либо надписей или отличительных знаков, только граффити. На рисунке былизображен черный георгин.

Поппи смотрела на машину и пыталась контролировать своедыхание: вдох, выдох, медленно и глубоко. Все в порядке, она еще может дышать.Дверь открылась, и Эш в нее заглянул.

— Это Поппи, — сказал он, обвивая рукой ее талию.

Помещение, куда они вошли, напоминало магазин, где продаютсятравы, свечи и кристаллы. И множество других странных вещей, назначения которыхПоппи не знала.

— А это мои кузины. Вот Блейз, а это Tea.

Блейз была поразительно красивой девушкой с копной темныхкудрявых волос, a Tea — худенькой блондинкой. И обе они начали расплываться унее перед глазами.

— Привет.

Поппи произнесла самое длинное приветствие, на которое быласпособна.

— Эш, что с ней? Ей плохо. Что ты с ней сделал?

Большие карие глаза Tea смотрели на Поппи с состраданием.

— Ерунда, ничего особенного, — ответил Эш, всемсвоим видом выражая искреннее удивление, словно только что заметил, что с Поппичто-то неладно. Поппи поняла, что он из тех, кого ничуть не интересуютокружающие. — Думаю, она просто голодна. Сейчас мы выйдем и покормимся…

— О нет, только не здесь. Кроме того, она несможет, — сказала Tea. — Давай, Поппи. Сегодня я буду твоим донором.

Она взяла Поппи под руку и повела ее в соседнюю комнату.Поппи позволила уложить себя на диван. Она не способна была думать, у нееболело в груди, и даже слово «кормиться» заставляло ее клыки увеличиваться вразмере.

«Мне нужно… Я должна…»

Поппи не знала, что делать. В зеркале напротив она виделаотражение своего лица, серебристый блеск глаз и хищные клыки. Но она не хотелавести себя как животное, не хотела впиваться зубами в горло Tea. И спросить немогла, не выдав себя как преобразованного вампира. Поппи дрожала, боясьпошевелиться.

— Ну, давай, все в порядке, — сказала Tea.Казалось, она ровесница Поппи, но нежное участие и внимательный взглядпридавали ей солидности. — Садись вот так.

Она усадила Поппи на продавленном диване и протянула ейзапястье. Поппи взглянула на руку и мгновенно поняла. Джеймс давал ей своюкровь из руки. Так вот как надо это делать. По-дружески, как цивилизованныелюди.

Она различала голубые вены, бившиеся под кожей. И этозрелище уничтожило последние сомнения. Возобладал инстинкт, и она схватила Teaза руку. Последнее, что она помнила, — это сладкий вкус на губах.

Теплая, солено-сладкая жидкость. Жизнь. Боль отступила. Былотак хорошо, что Поппи хотелось плакать. «Неудивительно, что вампиры ненавидятлюдей, — думала она. — Смертным не нужно охотиться, чтобы получатьэто чудо, они до краев полны им».

Она вдруг вспомнила: Tea не смертная, она ведьма. Странно,потому что кровь на вкус точно такая же, как у людей. Поппи чувствовала этокаждой клеткой своего тела.