В дверь постучали, и Мельца метнулась мимо Лютовида, обдав его волной прохладного воздуха. Оставив крошечную щелочку, она выглянула наружу.

– Мне что-то нехорошо стало. Я лягу, пожалуй.

– А как же растирания?

Лютовид подавил желание поджечь девице пятки, чтобы скорее убиралась отсюда.

– Дай мне масло, я… Сама…

– Но вам будет неудобно! Я чем-то провинилась, госпожа? Своей глупой болтовней об атамане? Простите! Я всего лишь…

– Вила, у меня голова болит. На сегодня ты свободна. Ступай!

Мельца захлопнула дверь, повернула ключ в замке и обернулась.

Лютовид вдохнул насыщенный вишневый аромат. Созидатель… Как же он этого ждал!

– Говорили обо мне?

Мельца вскинула голову и с вызовом сверкнула глазами. Но судорожно стиснутые пальцы, которыми она сжимала плошку с маслом, выдавали ее волнение.

– Да.

– И что же?

– Гадали, что приключилось с атамановой невестой.

Лютовид усмехнулся и сделал шаг к Мельце. Она же отступила назад.

– Сбежала от меня моя невеста. Оставила одного страдать.

– Недолго вы, наверное, горевали, пан. Нашли ту, которая утешит?

О чем она толкует? Лютовид нахмурился. Чтобы лучше видеть Мельцу, он призвал на помощь пламя. Сине-зеленые язычки вспыхнули на свечах, озарив спальню нереальным светом.

– Нашел.

Ее лицо изменилось. В нем проступили отчаяние и боль. Совсем как той ночью, когда они виделись в последний раз.

– Так что же вы тут стоите? Идите к ней. А наш дом оставьте.

Лютовид сделал еще один шаг. Что же она удумала? Какую игру затеяла? Посмеяться над ним решила? Злость и желание полыхнули в груди, затмевая разум, сводя с ума. Он старался хоть немного держать себя в руках, но получалось плохо. Кто знал, что окажется бессилен перед чарами панны, которая смотрела на него с таким гневом?

– Ложись!

Во взгляде Мельцы мелькнуло удивление, непонимание.

– Убирайся прочь отсюда. – Ее голос едва слышался, заставлял плоть болезненно пульсировать.

Лютовид подошел вплотную к Мельце, одним движением развязал пояс и стянул с ее плеч халат. Кольцо ударилось о живот.

– Придумывай себе новые имена. Я буду звать тебя любым, каким захочешь. Но не делай вид, что забыла меня.

Его губы почти касались ее губ. Еще чуть-чуть, и он узнает их вкус, получит поцелуй, который ждал еще с Пеплиц, которого сам себя лишил.

– Я пыталась все забыть. – Злость в ее голосе причиняла боль.

– И даже меня?

– Тебя – особенно. – Мельца подалась вперед, глаза наполнились горечью.

Лютовид нагнулся, приблизился к ее рту:

– Я сделаю все, чтобы ты помнила обо мне всегда.

При каждом слове его губы задевали ее. От каждого мимолетного касания он сходил с ума. Не был он больше проклятым атаманом, могучим ворожейником. Все исчезло. Остался лишь мужчина у ног своей панны. Одержимый ею, теряющий разум. Тяжело дыша, он еще раз приказал:

– Ложись.

Отставив плошку с маслом, Мельца медленно опустилась на кровать. Не отрываясь, она смотрела ему в глаза, вновь натянув на плечи халат. Видеть ее, послушно исполняющей его приказы, – лишаться последних крупиц самообладания. Сглотнув, Лютовид прохрипел:

– Сними халат.

Не отводя глаз, Мельца развязала пояс и сбросила тонкую материю с плеч. Лютовид тяжело сглотнул. Ее грудь поднималась и опускалась при каждом вздохе. Женщины красивее он не встречал. Розовые соски набухли и манили поцеловать. Лютовид хотел взять их в рот, попробовать на вкус. Ткань собралась у живота, скрывая тело Мельцы, давая ему возможность ухватиться за ускользающее сознание. Он желал видеть ее обнаженной, в полной своей власти. Но страшился, что может сорваться, быть грубым, причинить ей боль.

– Ложись. На живот.

Мельца послушно выполнила очередной приказ. Лишь ее спина осталась обнаженной, но и этого оказалось достаточно, чтобы кровь в венах закипела. Ему нужно быть в ней. Глубоко. Долго. Сделать это грубо и больно. Но ради нее он постарается совладать с собой. Даже если сгорит в собственном пламени.

Лютовид опустился на кровать и окунул пальцы в теплое масло. Прозрачные капельки упали на шелковистую кожу Мельцы, и она едва заметно вздрогнула. Ладони коснулись нежной шеи. Лютовид едва сдержал стон. Он наклонился и прикусил мочку ее уха, тут же отпустил и легонько лизнул. Он чувствовал, как дрожит Мельца, ощущал ее тепло. Возможно, она воплощенная в плоть и кровь фантазия. Созидатель решил сжалиться над ним и послал женщину, о которой он не осмеливался даже мечтать. Или же она послана в наказание за все то, что он когда-то совершил. И за то, что желал бы совершить. С ней. В голове не осталось никаких мыслей, кроме порочных картин их удовольствия. Шершавые ладони, привыкшие к оружию, скользили по гладкой коже, покрытой едва заметными шрамами. Что она пережила, пока его не было рядом? Сколько боли испытала? Больше он не оставит ее, не отпустит. Будет подле всегда. Даже когда истечет год, отмеренный Смертью. Призраком станет следовать за Мельцей. Оберегать ото всех.

Лютовид снова смочил пальцы в масле. Мельца тихо застонала, когда его ладони опустились на поясницу, вычерчивая узоры, надавливая. Голову окутал дурман возбуждения. В нем не было места ни чистоте, ни скромности. Только страсть и одержимость. Ею…

Он хотел быть привязанным к Мельце, пришитым грубой прочной нитью. Руки задрожали, когда он потянул ткань вниз, оголяя округлые ягодицы. От масла ее кожа заблестела. Сжав скользкой ладонью попку, он навис над Мельцей, легко поцеловал уголок губ.

– Больше никто не посмеет к тебе прикоснуться, кроме меня.

Он сдвинулся вниз, развел в стороны упругие полушария и скользнул языком по расщелине. Мельца громко застонала и приподнялась. Волна волос накрыла спину, пряди прилипли к маслу. Лютовид едва не кончил. Одно это зрелище довело его до агонии.

Мельца вдруг резко отстранилась от него и перевернулась на спину.

– А кто касался тебя все это время?

Неужто она думала о нем именно так?! Лютовид резко развел ноги Мельцы в стороны, нависнув над ней. В ее глазах сплелись возбуждение и обида. Он прогонит из ее головы глупые мысли. Если раньше не сгорит.

Покрытыми ароматным маслом пальцами Лютовид накрыл грудь Мельцы, зажав между пальцев набухший сосок. Наклонившись, он взял в рот другой, тихо зарычав от невероятного вкуса. Ее аромат дурманил голову. А вкус… Подчинял. Легко прикусив основание соска, Лютовид надавил языком на вершинку, а затем с силой всосал. Она была восхитительна… Бедра Мельцы прижались к его бедрам, пальцы запутались в волосах. Сжав пальцами второй сосок, Лютовид потянул его вверх. Мельца едва слышно вскрикнула, откинув голову назад. Ее стоны были иглами, вонзавшимися в его тело. Еще чуть-чуть, и он кончит прямо в штаны, как мальчишка. Наплевать! С ней невозможно контролировать себя.