— Сначала мы собирались лечь врозь. Кристина решила,что занимать одну комнату как-то неприлично, раз мы еще не женаты. — Все,как один, при этих словах скривились. Чтобы Крыся утруждала себя подобнымиусловностями? Такое объяснение никуда не годилось. Впрочем, это вовсе незначит, что Игорь лжет. Крыся в самом деле могла брякнуть такое, чтобы объяснитьсвое желание остаться одной. А одна она хотела остаться для того, чтобыбеспрепятственно бродить по дому, разумеется, если Макс прав и надпись на дверикабинета отца действительно ее рук дело. — Но потом.., после ссоры ячувствовал себя так неуверенно… В общем, я пошел к Кристине.

— То есть у вас есть алиби, — усмехнуласьВалентина.

— Такое алиби, — перебила Скворцова, — грошаломаного не стоит.

— А у вас оно есть? — ядовито спросила Крыся.

Я решила вмешаться, пока страсти не накалились докритической точки.

— Давайте предоставим все это милиции, — сказалая. — И избавим друг друга от взаимных оскорблений.

— Зачем ты вообще пригласила Хоботова? — неунималась Скворцова.

— Он старый друг Бориса. По крайней мере, он утверждалэто.

— Все-таки довольно странно приглашать в дом человека,которого ты до той поры в глаза не видела.

Тут дискуссию пришлось прервать, потому что на верандепоявилась Софья. Она села в кресло, вытянула ноги и обвела присутствующихсуровым взглядом. Все дружно замолчали, вроде бы готовясь к чему-то.

— Ужасное несчастье, — медленно произнесла она. Вту минуту очень хотелось придушить ее: то болтает без умолку, то слова из неене вытянешь. — В милиции считают, что произошло следующее: Хоботов решилискупаться, вошел в воду.., возможно, из-за холодной воды или по инойпричине.., короче, ему стало плохо с сердцем. Он потерял сознание и утонул.

— То есть это несчастный случай? — первой пришла всебя Скворцова.

— Конечно, — удивилась Софья. — А вы чегождали? — Все принялись глупо улыбаться, поглядывая друг на друга снекоторым смущением. — Если бы кто-то оказался поблизости, —продолжила Софья, — Хоботова могли бы спасти. Но рядом никого небыло. — Она скорбно кивнула, точно готовясь разреветься, а я,воспользовавшись тем, что все внимание было сосредоточено на Софье, поспешилавыскользнуть за дверь.

В коридоре Наталья пылесосила ковер. Увидев меня, онавыключила пылесос и нерешительно позвала:

— Лариса Сергеевна…

— Да?

— Сегодня милиционер спрашивал, не было ли чего с утрастранного.., ну, подозрительного, что ли…

— Так. И что?

— Ну вот я хожу и думаю, было или нет? Можно считатьмашинку подозрительной?

— Какую машинку? — не поняла я, но уженасторожилась.

— Стиральную. Кто-то ее включил.

— Зачем?

— Не знаю. Должно быть, стирал что-то.

— Идемте. — Я взяла ее за руку и направилась всвою комнату. Усадила Наталью в кресло и попросила:

— А теперь, пожалуйста, поподробнее. Так что там смашинкой?

В этот момент вошла Софья, увидев Наталью, она нахмурилась:

— Секретничаете?

— Тебе тоже полезно послушать, — кивнула я. —Рассказывайте, Наташа.

— Значит, так. Вышел дядька, Хоботов этот. Ни свет низаря, у нас так рано никто не встает. Мы с Розой кофе пили. Он нас спросил:«Все спят?» Мы говорим «спят», а он на часы посмотрел и ушел. Купаться, говорит.Очень, говорит, полезно по утрам.

Довольный такой…

— Довольный? — уточнила Софья.

— Да. Я бы сказала, очень довольный, вроде как подаркаждал. Когда милиционер меня расспрашивал, он тоже интересовался, мол, не боялсяли чего Хоботов. Так вот. Он просто светился от счастья.

Ушел он, значит; Роза опять кофе поставила и блинчики сталажарить: придет с реки, захочет позавтракать. А его все нет. Кофе остыл, Розарассердилась: куда его черти уволокли? Иди, говорит, посмотри, может, к себевернулся и спит. Я пошла, вроде как кровать застелить. В комнате пусто, якровать застелила и вчерашнее полотенце забрала, а когда в прачечнуюспустилась, полотенце в корзину бросить, слышу: машинка работает. Но тут Розаменя звать стала. Аглая проснулась, надо было кофе подавать, я и пошла. Но промашинку помнила, потому что сама я ее не включала, а Роза технику не любит,говорит, ненароком сломаешь чего, а деньги сумасшедшие, так что Роза точномашинку не включала.

Тогда кто? Потом Крыся с женихом встали, народ просыпаться начал,мне уж не до того было, чтоб в прачечную идти. И когда я опять туда заглянула,машинка была выключена, а верх-то у нее теплый.

— И что ты об этом думаешь? — внимательно выслушавНаталью, спросила Софья.

— Не знаю, что и думать. Выходит, кто-то белье стирал.А кто, если все спали?

— И что в этом подозрительного? — вновь спросилаСофья.

— Раньше такого не случалось. Белье в корзину бросаюти…

— Я свое белье сама стираю, — напомнилаСофья. — После твоей стирки лифчик усох до смехотворного размера.

— Так я его тогда по ошибке прокипятила, —обиделась Наталья — вспоминать этот прискорбный случай она не любила.

— Вот-вот. Кому-то, может быть, просто не хотелось,чтобы посторонние люди разглядывали его белье. Забросили вещички в машинку ипошли досыпать. Где здесь криминал?

— Слава богу, — невероятно обрадоваласьНаталья. — Поговорила с вами, и от души отлегло. А то я измучилась вся.Теперь-то, конечно, иначе видится…

— Хоботов умер от сердечного приступа, — сказалаСофья. — Ему в воде плохо стало, вот он и захлебнулся. Так что своивопросы милиционер задавал, скорее всего, напрасно.

Совершенно осчастливленная Наталья вернулась к пылесосу, ая, понаблюдав за передвижениями Софьи по комнате, ворчливо заметила:

— И что тебе не нравится?

— Все, — подруга была предельно лаконична.

— Так был сердечный приступ или нет? — нахмуриласья.

— Был. Эксперты не ошибаются. Но.., кошки на душескребут.

— У меня тоже скребут, — пожаловалась я. —Еще машинка эта…

— Машинка-то здесь при чем?