К Андрею? Или к Наташе? Или к Маше? Или сразу ко всем?

Сразу ко всем. Однако когда Кроликов вдруг случайно заметилнежный взгляд Мискина, упавший на Машу, он насторожился. НенаблюдательныйКроликов начал вдруг наблюдать!

И обнаружил, что Маша стала другой. Раньше неизменно сиделавозле него, с Наташкой любезничать исправно мешала, а теперь с Мискинымуединяется: то на кухню уйдут, то на балкон.

Занервничал Кроликов, заревновал. И упустил из виду Наташу.

А Наташа тем временем к Мискину подбиралась.

Дома он на нее не глядел, она с другой стороны зашла:

«случайно» на улице встретила. Разговорились.

Мискин слову, данному Маше, разумеется, изменил. И виноватымсебя не считал: Наташа сама на него глаз положила. Он всего лишь кое-какотбивался.

Но не мог он отбиваться сильней! Не мог! Он же Мискин!

Что же Маша? Загоревала?

Вовсе нет: она Кроликову открыла глаза и…

Дальше что?

А то, зачем это все затевалось: Наташа должна бытьпоставлена перед фактом, что Кроликов собрался жениться на Маше. Не на деньрождения Маша пекла пирог — на обручение. Ей исполнилось восемнадцать лет. Все!Невеста!

И выйдет замуж она, некрасивая, раньше красотки сестры! И закого? За ее жениха, качка и красавца Кроликова! Вот так-то, сеструха! Что,съела?

Вот тут-то и увязались наконец хризантемы с информацией,полученной от Морковкиной. Не чужой приходил человек.

Наташа не съела, она подавилась известием. Какая сидела всалоне в кресле стилиста, такая и катапультировалась прямо домой. Но цветочкикто-то успел ей подарить. Кто? Пока неважно, главное, с хризантемами к Маше онаи примчалась.

Что там было?

Много чего. Принцессы на горошине умеют скандалы закатывать.Видимо, Золушке-Маше пришлось несладко, возможно, букетом и били ее — Хреновговорил, что лепестков на полу было много. Видимо, не выдержала Маша и сказалато, чего раньше себе не позволяла.

Нервы у Наташи окончательно сдали, она холерик: сама непоняла, как оказался в руке пистолет. Маша не верила, что сестра выстрелит, ноНаташа выстрелила. Может, сгоряча, может, случайно спустила курок — разветеперь узнаешь? Скорей всего, она и сама не знает. Когда Маша на пол упала,Наташа увидела, что натворила, перепугалась и убежала. И цветочки с собойунесла — ведь все знают, кто любит эти цветы. А лепестков на полу Наташа важиотаже не заметила — они-то ее и подвели.

Далила облегченно вздохнула: «Вроде все увязалось».

Уверенно загоняя на стоянку женского клуба свой «Форд», онатревожно подумала: "Нет, не все увязалось, Морковкина что-то темнила поповоду Кроликова…

Нарочно намеки делала? Или действительно случайно сболтнулаи испугалась?

Ладно, время покажет. Пока ясно одно: Кроликова там еще небыло. Он не позволил бы сестрам безобразно ругаться, силач Кроликов их растащилбы", — заключила Далила, входя в женский клуб.

По закону подлости первой, кого Далила увидела в клубе, былаЗамотаева. Наташенька, как обычно, застряла в холле: любуясь собой, крутилась срасческой в руках перед огромным старинным зеркалом.

До беседы с Лизой Далила не была готова с ней разговаривать.Она попыталась, изображая рассеянность, прошмыгнуть поскорей в зал. ОднакоЗамотаева, сверкая фальшивой улыбкой, решительно устремилась к ней.

"Разговора не избежать, — кисло улыбаясь в ответ, осозналаДалила. — А жаль, рано еще. Могу все испортить. Надо бы отвязаться от нее, нотак, чтобы не насторожить, чтобы не выглядело, будто я ее избегаю.

Нужно что-то сказать ей. Но что?"

Как назло (и как часто бывает в подобных случаях) на умничего подходящего не приходило. Наташенька выросла слишком неожиданно,незапланированно — находчивость изменила Далиле.

А Замотаевой оставалось сделать пару шагов, она ужеприоткрыла свои красивые полные губы, уже воздуха набрала для дежурных любезныхприветствий.

Что она спросит? Что скажет?

В любом случае Далила не знала, что ей отвечать.

Принцессы на горошине очень хитры.

«Все пропало», — уныло решила она.

И в этот момент какая-то добрая сила вынесла в холлЕлизавету. Бойцова вылетела из зала и, увидев Далилу, радостно завопила:

— Самсонова! Ну, наконец-то ты соизволила посетить нас!

Замотаева благоговейно воззрилась на Елизавету (Бойцову онабоготворила — или делала вид, что боготворит), та же, наконец заметив ее,приветливо бросила:

— Натаха, салют!

И потащила Далилу к «членшам».

Замотаева поспешила за ними, соблюдая дистанцию, но явноприслушиваясь к беседе подруг. Далила украдкой шепнула Бойцовой:

— Лиз, что ты хотела про Наташу мне рассказать?

Та удивилась:

— Это что, так срочно?

— Кажется, да. Она явно рвется со мной говорить, а без твоейинформации я не готова. От этого разговора зависит многое.

— Что?

— Если правильно построю беседу, то я сегодня же ее расколю,а если вспугну, она не раскроется. Видишь, она уже насторожена.

Елизавета оглянулась на Замотаеву и шепотом констатировала:

— Точно, глаз с нас не сводит, зараза.

— Зачем ты оглядываешься? — прошипела Далила, незаметнотолкая подругу в бок локтем. — Лизка, ты хуже ребенка.

— Уж прости, не знала, что мы в шпионов играем, —«лягнулась» Бойцова и тут же, без всякого перехода, дружелюбно «завилялахвостиком».

— Далечка, — заворковала она, — не волнуйся, эта дурочкатормоз. Кроме себя, она вообще ничего не замечает. К тому же я как бы дала ейзнак, что сейчас освобожусь и подойду.

Далила сердито ответила:

— Надеюсь, она этот знак поняла. Я не тормоз, но вряд лисмогла бы сообразить, что ты имеешь в виду.

Так ты будешь рассказывать? — возмутилась она.

— Буду, — выразила готовность Елизавета.

— Только самое главное и быстро. Ей нельзя давать времяподумать.

— Значит, ты все же подозреваешь ее?

— Хуже, я почти уверена, — призналась Далила.

Бойцова поделилась прозрением: