— А то, что пистолетик-убийца, похоже, был ее, Наташин «ТТ».

— Почему ты так думаешь? — поразилась Елизавета.

— Суди, сама. Машу убили из «ТТ», на котором мокрухинемерено, как любят бакланить братки. А Наташа подобрала пистолет как разтакого братка.

Бойцова охнула:

— И прятала его дома до самой смерти сестры?

— Ну, ты особо не шуми, — бросив опасливый взгляд в сторонуЗамотаевой, попросила Далила. — Не хотелось бы ее слишком пугать. Принцессы нагорошине и без того нервные.

Елизавета взволнованно осведомилась:

— Но если Замотаева на такое способна, зачем я буду еедразнить? Кстати, — испугалась она, — а ты не боишься в темноте по темечкуполучить? С кем ты за .город поедешь?

— Не волнуйся, с братом Наташи поеду, с Андреем Верховским,— успокоила подругу Далила.

Бойцову ответ впечатлил:

— Да, он сильный мужик.

«Где логика? — мысленно удивилась Далила. — Ведь Маша былазастрелена. Если Замотаева решилась выстрелить в слабую сестру, что ей помешаетвыстрелить в сильного брата? И уж тем более в чужую, меня!»

Однако вслух она произнесла:

— Ладно, Лизенок, я побегу, а ты на всякий случай придержиздесь Замотаеву, раз уж сама мне эту страшную мысль подала, что Наташенька такопасна.

— Будь спокойна, уж я ее до смерти уболтаю, — заверилаЕлизавета.

— Смотри, не перестарайся, — полушутливо-полусерьезнопредупредила Далила.

Далила позвонила Верховскому, не выходя из клуба, прямо изхолла.

После короткого приветствия вежливо поинтересовалась:

— Как ваше самочувствие?

Ожидала услышать в ответ обычное: «Да вот, бессонницаодолевает».

Однако Верховский ее удивил, возвестив со смущением иудивлением:

— Представляете, сегодня днем заснул за рулем и целых четыречаса проспал как убитый.

Она ужаснулась:

— Надеюсь, катастрофы удалось избежать!

— С чего вдруг? — изумился Верховский.

— Неужели не удалось?! — испугалась Далила.

— Удалось! То есть не удалось! То есть… Тьфу! — раздраженносплюнул Верховский и извинился:

— Простите, хотел вас быстрей успокоить и запутался. Короче,не было никакой катастрофы. Да и с чего бы она была?

— Как с чего? — поразилась Далила. — С того, что вы за рулемзаснули. Это ли вам не причина? Или вы уже научились водить машину во сне?

Он рассмеялся:

— Да нет, машина стояла, я не ехал, просто сидел.

Пашку Замотаева поджидал, мужа моей Наташки. Мы в бизнесевроде совсем разошлись, но вот приехал, и общие дела как-то сами собой нашлись.Как сестрица любит шутить, мы с Замотаевым по делам замотались.

Он отправился на переговоры, а я остался в машине изадремал.

Далила продолжила:

— А переговоры длились четыре часа.

— Нет, — рассмеялся Верховский. — Если бы. Павел вышел изофиса, увидел, что я крепко сплю, и глазам своим не поверил. Так, потрясенный,и потопал ловить такси.

— Не решился вас разбудить? — удивилась Далила, подумав:«Как трогательно. Настоящая дружба, мужская».

Голос Верховского потеплел:

— Да, Пашка такой. Он добрый. Наташа сама еще не поняла, какей повезло, когда она вышла замуж за Павла. Если Пашка меня не решился будить,представляю, как он носится с ней, капризулей.

Далила вернула его к прежней теме.

— И что же дальше-то с вами было? — спросила она. — Заснули,и как вам спалось? Видели сны?

— Нет, спал как убитый. А когда проснулся и посмотрел начасы, волосы встали дыбом. Четыре часа!

Бросился Пашке звонить, а он смеется: «Что же выходит?! Тывот только что глаза продрал? Ну, ты здоров, брат, спать! А нам, как последнимлохам, впариваешь: бессонница да бессонница. Как же, так я теперь и поверил!»Честное слово, мне перед Пашкой было даже неловко. Будто и в самом деле япритворялся.

Далила его успокоила:

— Не вы один, многие великие люди попадали в такое жеположение. Годы, столетия проходят, а ничего не меняется. Еще кто-то изклассиков, кажется Нушич, по этому поводу сокрушался: «Стоит пожаловаться набессонницу, как обязательно найдется свидетель, слышавший ваш громкий храпсреди ночи».

Так что сомнения окружающих в таких случаях абсолютнонормальны.

— Пашка добряк, — рассмеялся Верховский, — на самом деле онвсе понимает, просто подтрунивает по-дружески. Но почему я вдруг так отрубился?

Далила порадовалась:

— Выздоравливаете. Раньше вы совсем плохи были: необходимоедобирали мелкими порциями в течение дня, а теперь, раз проспали целых четыречаса, значит, дело пошло на поправку. Я рада за вас, я вас поздравляю.

— За поздравления вам, конечно, спасибо, а вот что я ночьютеперь буду делать?

— Думаете, ночью вам не удастся заснуть? — скрываяоживление, спросила Далила.

— Думаю? Да я абсолютно уверен! Ночь на носу, а я наподъеме. Свеж и бодр, как никогда. И не знаю, куда девать этот переизбыток.Ночи для меня настоящие пытки. Придумать не могу, чем бы себя занять.

Телевизор и книжки уже надоели.

Далила пошутила:

— Одно вам осталось, даже два: казино и ночной клуб.

— Вот чего терпеть не могу, так это ночных клубов, —признался Верховский. — Вот где бездарная суета. А в казино еще хуже. Халявы якатегорически не признаю. Деньги тогда ладонь греют, когда их своим трудомзаработаешь. Я на деньги смотрю, как на мерило своих способностей,возможностей, сил. С помощью денег я узнаю, чего стою. Не более.

— Мне симпатична ваша позиция, — искренне призналась Далила,— хотя я иногда своим пациентам прописываю и такую вот суету: казино, ночнойклуб.

В разумных дозах полезно все, даже яд, — рассмеялась она инеожиданно предложила:

— Не хотите совершить со мной загородную прогулку?

Он откликнулся мгновенно и очень охотно:

— Когда? Хорошо бы прямо сейчас.

— Да, прямо сейчас я и предлагаю.

— С преогромнейшим удовольствием, — радостно воскликнулВерховский и некстати добавил: