— С вами хоть на край света.

Его игривые нотки Далиле совсем не понравились.

Чтобы не вдохновлять его без нужды, она сдержанно пояснила:

— Это будет сугубо деловая прогулка.

Он тотчас взял нужный тон:

— Вы что-то нашли по нашему делу?

— Да, наше дело сильно продвинулось, — подтвердила Далила,испытывая благодарность к Верховскому за чуткость и сообразительность.

Она поняла, он из тех редких людей, которым не приходитсядолго в подробностях объяснять, как надо себя вести и что вообще происходит.

"Ловит все на лету, — мысленно похвалила его она ивдруг отметила:

— Совсем как друг его, Хренов".

Пауза, видимо, затянулась, потому что Верховский спросил:

— Алло! Вы где? Я вас не обидел?

Далила откликнулась:

— Нет-нет, простите, задумалась.

Он деловито спросил:

— Мы за город поедем на разных машинах?

— Нет, не стоит, — сказала она.

Верховский немедленно предложил:

— Тогда на моей лучше ехать. У меня внедорожник.

— Хорошо, — согласилась Далила. — Прямо сейчас иотправляйтесь в мой двор. Я тоже туда, поставлю свой «фордик» в гараж, и мысразу поедем.

Укладывая трубку в карман, она удивленно отметила: «Странно,он даже не поинтересовался, куда мы поедем».

Однако он поинтересовался чуть позже, когда они встретились.

— Куда едем? — браво воскликнул Верховский, выходя из своегодобротного джипа. — Я на всякий случай прихватил бутерброды и чай в термосе,мало ли что.

Обойдя автомобиль, он галантно распахнул перед Далилойпереднюю дверцу и, не услышав ответа, еще раз спросил:

— Так куда путешествуем?

Из осторожности она не стала распространяться на улице.

— Как только тронемся, все расскажу, — произнесла Далила,ступая на подножку.

Верховский, поддерживая ее под локоть, пытался помочь, нотолько мешал. Благодаря его усердию Далила неловко поставила ногу, зацепиласьза коврик каблуком сапога и не села, а рухнула в кресло самым неэлегантнымобразом.

Свою ошибку он понял мгновенно, виновато воскликнув:

— Простите, хотел как лучше, а получилось как всегда, когдахочу понравиться очень красивой даме.

Теперь вы, наверное, будете думать: «Вот же увалень, этотВерховский».

Далила рассмеялась:

— Ни в коем случае. Я при первом знакомстве отметилаизысканность ваших манер, что в наше время встречается редко.

И он рассмеялся:

— Огромное вам спасибо, вы настоящий психолог. Будемсчитать, что помощь пришла очень вовремя. Я был в трех шагах от отчаяния.

— Вы не правильно поняли, — морща нос, возразила Далила. —Это вовсе не комплимент из сострадания к вашей неловкости.

Он вдруг очень серьезно спросил:

— А что это?

— Просто ход моих мыслей, — смутилась она. — Ви же пыталисьих угадать, вот я тайны и открываю ради экономии вашего времени.

Верховский, весьма артистично закатывая глаза, воскликнул:

— О-о! Мое время действительно нуждается в экономии!Особенно ближе к ночи!

Он поклонился Далиле, бережно, но уверенно взял ее руку,лежащую поверх сумочки, и, сказав:

— После ваших похвал я просто обязан… — слегка тронул ееузкую кисть своими губами.

— Лишь после этого Верховский закрыл дверцу и, стремительнообойдя джип, вернулся за руль.

Пока они выезжали со двора на Таврическую, Далила,поразмыслив, решила, что ее комплимент действительно выглядел каким-тодежурным. Да и последующие пояснения не казались убедительными.

— Если честно, я на самом деле была приятно удивлена, когдаобнаружила в вас превосходно воспитанного человека, — призналась она. — Ксожалению, чаще встречаешь в людях показушность, манерность, а вот истинноевоспитание — редкость.

Верховский смущенно спросил:

— Тогда можно узнать, о чем идет речь?

Далила собралась ответить, но ой, словно испугавшисьчего-то, ее перебил:

— После такой высокой оценки начинаешь бояться собственногонесовершенства.

Она пояснила:

— Я об искренности, об адекватности слов, деклараций иистинных помыслов. Вы просты в общении, не произносите умных речей, нестараетесь выглядеть аристократично, но чутко улавливаете настроениесобеседника. С вами легко любому, потому что каждый рядом с вами ощущает ваше кнему уважение.

— Правильно, а как же иначе? — удивился Верховский. — Я неразговариваю с теми, кого не уважаю.

Далила вздохнула:

— Ах, зачастую умные и с виду интеллигентные люди в беседеувлечены только собой, и плевать им на собеседника. Из-под тонкого лака манерясно проглядывает их грубость, невежественность. Меня всегда удивляла такаястранная вещь: почему-то чаще всего стараются выглядеть особо интеллигентноименно те люди, которые обожают себя и презирают ближнего.

— Уж вы-то знаете, почему так происходит, — заметилВерховский.

— Вы серьезно так думаете? — удивилась Далила.

— Да, вы же психолог.

— Как психолог, я констатирую факт, объяснить его должныфилософы и специалисты по этике. Лично я перед такими людьми ощущаю бессилие.Как ученый, я их понимаю, а как человек — нет. Они для меня нечто темное.

— А мне кажется, что вы насквозь видите всех людей, а нетолько меня.

— Ах вот почему вы так естественны, — рассмеялась Далила. —Оказывается, вы всего лишь решили, что бесполезно скрывать недостатки.

— Недостатки? Нет уж, простите, вы сами меня убедили, что ясплошное достоинство! — с шутливой обидой воскликнул Верховский.

Далила в ответ погрозила пальцем:

— Позвольте-позвольте, крылья ангела не я раздаю, по этимвопросам к всевышнему.

Он разочарованно констатировал:

— Значит, я не ошибся, вы всего лишь сделали мне комплимент.

Уловив в его разочаровании искренность, она с полнойсерьезностью возразила:

— Нет, я сказала вам то, что думаю. Общаясь, вы в первуюочередь помните о собеседнике, а уж потом о себе. Именно это я и называювоспитанием, все остальное — бутафория. И давайте на этом поставим точку. Нехотелось бы утонуть во взаимных комплиментах.