Я едва сумела догнать Неясыть.

--Скажи, почему ты так долго была в Храме? Тыубила Ильсара?--спросила я, стараясь не отстать от нее.

--Нет.

--Значит, тебе не удалось отомстить?

--Удалось.

--Не пойму что-то.

--Я не собиралась убивать его. Тогда это небыло бы местью.

--Может быть, сбавишь немного темп, а? Что жетогда это за месть, интересно?

Шаманка так внезапно остановилась, что яналетела на нее, и она произнесла мне прямо в лицо страшным голосом:

--Самое ужасное для бессмертного - знать, когдаи как он умрет!

Она тут же продолжила путь, а я осталасьстоять.

--Я не поняла, Абарис,--посетовала яподоспевшему жрецу.--Она что ему по руке погадала что ли? Что ж мы тогда тричаса проторчали в кустах? Ради этого?

--Отстань от нее,--сказал старик, проходя мимо.

--Надоели вы мне со своими загадочнымизагадками,--буркнула я им в след и отправилась догонять.

Черный военный плащ-накидка, завязывавшийся подгорлом, с одной стороны вполне мог помочь мне скрыться от взглядов горожан, а сдругой - привлечь их внимание: такие носили солдаты Прона, которых в городе,скорее всего, не осталось ни одного. Но мои рыжие волосы, рубашка без рукава иперебинтованная рука могли бы вызвать гораздо больше подозрений, нежели военнаяодежда, которую я могла запросто купить на местном блошином рынке.

Перед тем, как войти в город, Неясытьостановилась передо мной и спросила:

--Чего ты хочешь, наместница?

Я опешила немного:

--Ты о чем?

--О цели твоего пути.

--Я хочу помешать Хамсину перебить наместникови захватить их земли, только и всего,--произнесла я, наверное, не достаточноторжественным для подобного заявления тоном.

--У тебя есть план?

--Есть, но пока он имеет весьма смутныеочертания. А почему ты спрашиваешь?

Неясыть приподняла подбородок и пафосноизрекла:

--Тогда в долине источников ты спасла мнежизнь. Сама я не сумела бы добраться до озера и позвать братьев. Я обязанатебе, и потому хочу помочь.

--Спасибо,--произнесла я растрогавшись.--Тызамечательный товарищ! Я давно хотела поблагодарить тебя, за то что тыпомогаешь мне. Хотя совсем и не знаешь.

--Я хорошо тебя знаю, наместница. Ведь на самомделе - твоя слава идет впереди тебя.

--Слава? Что значит слава, если ничему неслужит...

В это время к нам подоспел Абарис, отлучавшийсякуда-то.

--Что это на нем?--изумилась я.

--Проклятый старьевщик!--возмущался он.--Нехотел впускать меня! Хотя ведь узнал, собачий сын!

И действительно: в Аполло-Порт жреца зналакаждая собака. Понятное дело, что появляться в городе открыто было бынеосмотрительно с его стороны. Зайдя в лавку старьевщика, которая располагаласьна самой окраине, почти у ворот, жрец приобрел себе серого цвета балахон скапюшоном и сразу же надел его. Балахон этот был похож на женскую одежду, и япредположила, что очевидно этот туалет предназначался для ношения беременнымженщинам. Зато жрецу она как раз подходила по комплекции, к тому же капюшонпозволял скрыться от людских глаз.

--И бороду спрячь, пожалуйста,--попросила яего.--А то не только разоблачат, но и посмеются к тому же.

Но мы напрасно беспокоились. Улицы Аполло-Портбыли пустынны. Редкие прохожие так же пугались нас, как и мы их. Город опустел,словно уснул или вымер. Окна в домах были закрыты ставнями или занавешены,никого возле них не было: ни детворы, ни слуг, ни даже собак или оленей. Мыстарались избегать широких улиц, чтоб не привлекать внимание жителей своимшествием, и следовали во дворец Справедливости. Судя по всему, наместники былиименно там, и это они стали причиной мертвого сезона в столице.

Не разговаривая друг с другом, а лишьобмениваясь многоговорящими взглядами, мы двигались по городу. Лишь однаждыНеясыть, шедшая впереди, подняла руку в уже знакомом мне жесте, означавшем:внимание - опасность.

--Лучше нам скрыться,--пояснила она черезмгновенье.

Мы тут же забежали за угол ближайшего дома испрятались между строениями в его дворе. Оттуда мы могли наблюдать, как по мостовой,скрежеща острыми когтями, прошагали три пса-духа. Вероятнее всего это онинаводили ужас на местных жителей и были виной тому, что из города исчезли всесобаки.

--Надо быть осторожней. Псы не станутспрашивать, кто мы и откуда, если в городе введен комендантский час,--сказалАбарис.

--Попробуем пройти переулками идворами,--предложила Неясыть.

Таким манером нам удалось миновать почти весьпуть до дворца. Шаманка в городских катакомбах чувствовала себя не менее уверенно,чем в лесу, прекрасно ориентировалась и вела нас за собой. Мы шли через темныедворы, забирались в садики и пробивались сквозь такие узкие улочки, что Абарисуможно было протиснуться через них лишь боком. Когда же мы вышли к площади переддворцом, нас тут же окружили псы-духи.

Я ожидала этого: дворец должен был охраняться.Шесть мускулистых гигантов, оскалившись, обступили нас со всех сторон. Любоедвиженье, и они бросились бы на нас все разом. Доказывать чего-либо потом былобы бесполезно. Пришлось мне выйти вперед и взять слово. Я постаралась бытьгрозной:

--А ну, прочь отсюда! Я наместница Медных Гор!Приказываю пропустить нас во дворец!

При этом я открыла лицо, откинув капюшон, иотодвинула плащ, демонстрируя висящий на поясе меч. Псы перестали скалиться истали разглядывать меня. Так они и поверили!

--Я не шучу!--снова молвила я сердито.

--Мы тоже!--рыкнул один из псов и сделал шаг вмою сторону.

Я отскочила и выхватила оружие. Неясытьмгновенно достала свой клинок и приготовилась к схватке. Абарис отошел за нашиспины. Мы ждали нападения.

--Отставить!

Знакомый, но не человеческий голос заставилвсех псов остановиться. Я узнала приближающегося к ним Цербера.

--Это наместница,--нехотя подтвердил слугаГавра, который никогда не испытывал ко мне особого уважения.

--Здравствуй, Цербер,--поздоровалась я.--Гавртут, как я понимаю? Проводи меня к нему.

--А это кто?--неприветливо осведомился он,кивая на моих спутников.

-- Они со мной! И только попробуй возразить!

Дворец был таким же пустынным, как и прежде.Вот только беспорядка в нем стало больше. Может быть, сказывалась суматохавоенного времени, а может быть, наместники просто были неряхами. Следы грязныхлап и сапогов на мраморном полу красноречиво свидетельствовали о последнемпредположении. А впрочем, до того ли сейчас им было.