которой плавают посторонние частички. Мама не подозревала о том, что отец взял меня в ванну, ведь он ничего ей не сказал. Когда она обнаружила нас, то пришла в ярость. Мама быстро вытащила меня из воды, попутно ругаясь на отца. Спустя много лет, вспоминая этот случай, она сказала мне: «Я не доверяла твоему отцу. Ты была такая маленькая, а его поведение иногда было странным…»

Возможно, этот случай сыграл главную роль в моей неприязни к приёму ванны. Насколько удивительна наша психика, сколько загадок она в себе хранит. Страшно и неприятно открывать двери комнат, в тёмных углах которых таятся наши сокровенные страхи. Порой хочется полежать в тёплой водичке с пеной и ароматическими маслами, но в голове включается сигнал: опасно! опасно!

Глава 24

У матери мужа в квартире живут старый чёрный кот по имени Текила и беспородная собака с гладкой коричневой шерстью, которую называют то Бусей, то Булей. Кот почти не выходит из комнаты. Лежит на своём излюбленном месте, на подоконнике, дремлет или смотрит в окно на снующих внизу прохожих. Иногда кот бродит по ночам и истошно кричит. Мать мужа говорит, что у кота от старости помутился рассудок.

С нашим приездом кот потерял привычный покой. Дочка берёт его под лапы, прижимает к себе и наотрез отказывается отпускать. Однажды кот спрятался от неё в туалете. Я взяла старичка на руки и отнесла в комнату. Там аккуратно уложила его на стул и закрыла дверь, строго-настрого запретив дочке тревожить кота. На этот раз она меня послушала.

Собака Буля – любимица матери мужа. Когда она выражает радость и нетерпение, её хвост поднимается и немного закругляется на кончике. Буля не активная собака, а выражение её морды почему-то несчастно, в её грустных глазах читается печаль. Она целыми днями пролёживает в комнате хозяев и выходит только тогда, когда чует аппетитные запахи. Тогда Буля приходит на кухню и садится на пол. Она не клянчает еду, а просто сидит и ждёт, когда ей перепадёт кусок. Даня и Соня постоянно её угощают. То рыбку дадут, то колбаску. Из-за малоподвижного образа жизни и любви к еде Буля обладает круглыми боками.

Я ни разу не слышала, чтобы эта собака лаяла. Она не любит, когда её пытаются обнять и совсем не приучена к играм. Грустный скучный пёс. Однажды Соня захотела погладить Булю, но та резко отпрянула от дочери и издала звук, похожий на хрюканье. Так собака, которая больше походит на шерстяную свинью, выражала своё неудовольствие.

С нетерпением жду, когда мы переберёмся в нашу квартиру. Сейчас там несусветный бардак. Во всех комнатах загромождения старой мебели, которая стоит там не первый десяток лет, пыль и грязь… Муж меняет сантехнику, отчего в туалете, ванной и кухне на полу разлиты грязные лужи, в которых валяются трубы. От этого вида я впадаю в уныние. Кажется, что этот бардак невозможно убрать.

И всё же я берусь за тряпку. Сегодня провела уборку в одной из комнат. Здесь мы с мужем расстелили ковёр и положили матрац, на котором я отдыхала после того, как вымыла пол. Когда я собралась уходить, пришли два мастера по установке входной двери. Они работали перфоратором, бетонная пыль разносилась по квартире. Воздух, пронизанный тысячами частиц, казался призрачно-белым. Я прошла мимо мастера в туалет, который расположен рядом со входом. Одной рукой держала дверь изнутри, поскольку она не закрывается. Было неловко от того, что я справляю нужду в присутствии постороннего человека, который находится в метре от меня. Когда я вышла, мастер – молодой высокий парень – искоса взглянул в мою сторону. Я одела чёрный пуховик, натянула шапку и попросила его пропустить меня.

Глава 25

После окончания колледжа я осталась в Новосибирске. Проводила беззаботные летние дни на съёмной комнате, которую сдавала приятная молодая женщина Елена. Она жила в трёхкомнатной квартире вместе со своей дочерью-подростком, британским серым котом и беспородной чёрно-белой кошкой. Британец был неуклюжим и громко приземлялся на лапы, кошка же обладала грацией пантеры, ходила бесшумно и не имела проблем со здоровьем, в отличие от кота.

Когда Елена с дочерью уезжали, они просили меня последить за питомцами, в число которых также входили две черепашки, живущие в аквариуме. Я регулярно подливала свежую воду в миски, насыпала корм и ставила рядом с едой пророщенную траву, которую любили кошки.

В августе я решила устроиться на работу. Одним солнечным днём я вышла из дома и пошла в ближайшую больницу. Меня несли ноги, но я точно не знала, зачем туда иду – чтобы узнать, есть ли вакансии или чтобы наверняка устроиться и начать работать? Но так или иначе я пришла.

Меня направили в кабинет главной медсестры. Фигуристая блондинка на каблуках расспрашивала меня о практике, которую я проходила в колледже, где я её проходила, в каких больницах… Она задавала вопросы так напористо, что я в конец смутилась и на время потеряла дар речи, покраснев до кончиков ушей. Но главную сестру ничуть не остановило моё замешательство.

– Ну ты что, даже вспомнить не можешь? – она выразила своё чрезмерное удивление.

Затем в кабинет вошла маленькая быстрая женщина и увела меня за собой. Она показывала мне отделение терапии, говорила так же быстро и живо, как и двигалась. Это была Татьяна Михайловна, постовая медсестра. Она провела меня вдоль палат, так же мы заглянули в чистый и просторный процедурный кабинет, где её коллега готовила лекарства.

Я приступила к работе на следующий день. Оказалось, в отделении терапии была острая нехватка медицинских работников и я, что называется, пришлась к месту. Я работала в процедурном кабинете, а в трудовой книжке значилась как «процедурная медицинская сестра». Но старшая сестра вписала в мой график ночные смены, а однажды назначила меня на пост, чему я изначально была против. Работа постовой медсестрой не совсем мне удалась. Я управилась с обязанностями как смогла, и некоторые несостыковки вызвали недовольство старшей.

– А я вам говорила, – сказала я, но она даже не стала меня слушать.

Слушать она не умела. В основном она делала замечания, давала нагоняя и критиковала. Многие сотрудники отделения терапии боялись её, но при этом не испытывали к ней особого уважения. Впрочем, когда старшая была в хорошем расположении духа, с ней можно было разговаривать на равных. Я не боялась её вспышек, и в моём представлении она была уверенной, нет, даже самоуверенной особой, к которой я могла обратиться в случае чего.

Работа процедурной медсестрой по