Уитни фыркнула.

— Не переживай. Больше я не планирую на тебя падать. — Она поднялась с кровати, демонстрируя точеную спину, и Крис закрыл лицо ладонями. Аромат секса сразу проник в поры. Стало физически плохо, голова заболела.

— Ты же говорила, что тебе не нужны отношения со мной.

— Мало ли, что я раньше говорила. Жизнь каждый час меняется, — тоном «капитана Очевидность» выдала она, надевая шорты. — За день ситуация катастрофически изменилась. Подробностей, увы, рассказать не могу. Это личное.

— А, ну раз личное, то конечно!

Возбуждение все еще ослепляло, но наверх пробился гнев. Речь у нее отнялась, понимаете ли! Зато после оргазма вернулась.

Злой донельзя, Крис вызвал такси, и они молча поехали в домик феи. Спать легли только к трем утра, взвинченные, как два дикобраза. К счастью, у Майлз хватило совести не жаловаться на холод и не проситься в объятия.

Сегодня он бы ее послал.

На рассвете голова уже просто-напросто раскалывалась. За окном пели долбанные птицы, будто специально, чтобы его побесить в воскресенье.

Крис нашел свою аптечку на кухне и выпил ибупрофена.

Ни одной нормальной кружки в доме. Ни-хре-на. Тут хоть что-нибудь работает? Как он раньше не замечал, насколько убогое здесь место. Еще эти чертовы съемки клипа с понедельника, три дня. Один день работы Криса стоил больше, чем весь этот музыкальный балаган. Он был не в себе, когда согласился. Мозг заклинило. Надо бы на МРТ сходить.

Да где эта гребаная заварка?! Чай в доме был еще вчера.

Он хлопнул дверцей шкафчика и со стуком поставил на стол пустую кружку с надписью «Принцессы не плачут». Правда, что ли? А как насчет принцев? Один прямо сейчас готов был разрыдаться.

…Куда она дела чай???

Крис резко повернулся, и раздался звон битой глины. Он вообще не понял, каким образом смахнул кружку со стола.

— Ччччерт. Черт бы побрал это все! Долбанное дно!

Он не хотел, чтобы Уитни плакала. Не хотел бить ее кружки, не хотел бить сердце. Потому что знал, как это больно. Но от слова «любовь» его тошнило. Оно вставало поперек горла. Мучило. Мешало нормально жить дальше.

Крис стоял на чужой кухне, глядя на расколотую надвое кружку, а казалось, что он стоит на краю эмоциональной ямы, в которую его затягивало. В которую их затягивало. И отойти от края сил нет, и прыгнуть — это надо быть безответственным идиотом.

— Чем. Ты. Гремишь?!?!

Уитни материализовалась на кухне незаметно, будто демон. Ночнушка перекособочена, глаза красным светом горят. Красным, как в слове «АД».

Она перевела взгляд на «не плачущую принцессу» и прошипела:

— Я специально для тебя металлические купила.

— Я не нашел.

— Ты слепой?!

— Ты всё здесь переставила.

— Это называется «уборка». Знаешь, так простые смертные делают.

— Откуда мне знать, — пожаловался он, складывая руки на груди, и оперся бедром о посудомойку. — Нам, манекенам, пачкаться по закону запрещено.

— Оно и видно! — Уитни заложила спутанные волосы за уши и присела, осторожно подбирая две глиняные части. Сложила их вместе, будто прощаясь, и с печальным вздохом бросила в мусорку. Затем прищурилась. — Ты куда в такую рань?

Он прикипел взглядом к ее губам.

— Тебя не касается.

— Очень даже касается. Завтра съемки, не хватало, чтобы ты пропал без вести.

— О-о-о, не израсходуй всю свою доброту на меня одного, сохрани немного для остального мира, — искусственно улыбаясь, протянул он.

— Миром у нас ты озабочен. При этом обычных людей рядом не видишь, они тебе не нужны, — плюнула она ядом и вернулась в спальню, но через пару секунд пришла обратно. — И я, между прочим, теперь лучше понимаю Сиенну. Во мне ты тоже не поместился бы. Поэтому не стоит и пытаться. Не лезь ко мне больше со своей невероятной харизмой.

У Криса челюсть отвисла от ее феерической наглости.

— Да-да, успокаивай себя, — хмыкнул он. — Он меня не любит, но это к лучшему, все равно он мне не подходит. Он картонный принц, а я принцесса, которая чужие нервы на веретено накручивает на досуге. Иди проспись, Майлз! И не лезь ко мне больше со своей невероятной мудростью.

Он оттолкнулся от посудомойки и убрался подальше от этой психованной.

Сиенну она понимает… Ничего она не понимает.

В прихожей он нахмурился и вернулся в комнату.

— Напомни, во сколько завтра на съемочной площадке нужно быть?

— В 11.00.

— Хорошо. Ладно, пока. — На этом соседское общение закончилось. Крис быстро собрался и поехал к Олсен, чтобы позавтракать в спокойной обстановке. Но вспомнил, что сестра в Штаты улетела вчера, по работе.

Пришлось свернуть в «Тануки». Заодно и вещи Уитни можно забрать.

«Как твоя рука?» — звякнула смс-ка от Лоры.

Вот же неймется-то девочке, тоже с рассвета не спит. Благо что племянница Винса, иначе ответил бы невежливо. А так просто кликнул «заблокировать контакт».

Когда он уже пил чай, сидя с Таном в рабочем кабинете над клубом, на телефон упало новое послание. На этот раз — от Клаудии Брин, наследницы золотых приисков, личной помощницы матери.

«Я буду заниматься подготовкой твоей свадьбы. Иронично, да?»

Нет, скорее ожидаемо. Мать явно поручила ей выведать, настоящие ли у него отношения с «эксцентричной малолеткой». О да. Что бы ни происходило между ним и Уитни, оно точно было настоящим. Но он не собирался отчитываться об этом перед бывшей любовницей. Поэтому Клаудию он тоже заблокировал.

…А в голове на повторе звучал злой голос Майлз: люди рядом тебе не нужны.

Крис шумно вздохнул. Наивная. Знала бы она…

Знала бы она, насколько ошибалась.

Уитни

— Стоп! Брэндон, приглушите свет, еще дубль.

— Держи, — протянула ей раскадровку Одри, второй режиссер, бросая листы мимо, потому что не могла оторвать взгляд от Паркера. — Он точно реальный? — спросила она тихо, с придыханием.

— Сама не верю, — призналась Уитни. — Похоже на сон, проснуться никак не могу.

Камеры снимали с разных углов, иллюзия беспрерывного действия отражала суть идеи: путь героя, простого смертного. Он на кухне, в костюме, пьет кофе — декорация меняется — он в машине. Разговор по телефону, ссора. Работа, офис. Мысли о ней — о цели. Она стоит в золотом платье за стеклом, и герой бьет стекло. Но цель удаляется, она за новым стеклом. Закат, рассвет. И все по новой.