Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну, рассказывай, негодник, что ты видел? – грозно спросил Бернар-отец.
– Я… пришел домой раньше обычного, – голос Жака стал срываться, совсем как у подростка в переходный возраст. – Тебя дома не было. Я услышал голоса… за дверью спальни, – наклонил голову набок, словно вслушивался в тот разговор. – Потом… приоткрыл дверь и… – замолчал, словно боясь говорить дальше.
– И что ты там увидел? – рассерженным голосом спросил Бернар-отец. – Говори же, щенок!
– Там были мама и… сосед, – с трудом выговорил Жак.
– И что же они делали? – Бернар-отец угрожающе надвинулся на сына.
– Они… они… он… обнимал маму… – по лицу Жака потекли слезы, – говорил, что любит… давно любит, и… целовал… целовал… целовал… – прикрыв глаза, начал мотать головой из стороны в сторону, словно какая-то неведомая сила изнутри толкала его, заставляя делать непроизвольные движения.
Бернар, наклонившись к уху Виктора за спиной Ирины, что-то шепнул. Ухмыльнувшись, тот кивнул и неожиданно со словами: «Я так люблю тебя, крошка, так давно люблю!» – вдруг обхватил ее длинными, цепкими руками и стал притягивать к себе.
– Ах ты шлюха! Да тебя убить мало! – вдруг закричал Бернар.
В первый момент Ирина растерялась, ошеломленная неожиданным, бесцеремонным прикосновением чужих рук и хлестким, как пощечина, окриком, но, увидев прямо перед собой приоткрытый, похотливый рот Виктора с мелкими неровными зубами, оттолкнула «соседа» с такой яростной силой, что он потерял равновесие, начал падать, раскинув руки, опрокинул Жака, а тот, мертвой хваткой вцепившись в кисть руки Ирины, увлек ее за собой…
Короткий полет, отчаянный пронзительный крик то ли Жака, то ли Виктора, удар о поверхность воды, жесткую и холодную, чьи-то руки, хватающие и тянущие вниз, тяжелая ткань длинного платья, вода, неумолимо хлынувшая в рот, жаждущий глотка воздуха, и отчаянная мысль о том, что неужели это все и жизнь заканчивается так неожиданно глупо и скоро?
* * *
– Ну слава Богу! Кажется, приходит в себя, – услышала она голос Ники, такой чудесный и добрый.
«Наконец-то мы вместе», – подумала Ирина умиротворенно, ощутив тепло рук, растирающих ее ладони.
– Мадемуазель Ирэн, вы меня слышите?
«У Ники такой удивительный голос, – подумала она отрешенно и расслабленно. – Но почему он называет меня мадемуазель?»
– Теперь, идиоты, быстро несите девушку в дом!
«Ники почему-то сердится», – отметила удивленно.
Почувствовала неловкое прикосновение нескольких рук, которые неумело попытались оторвать ее от земли.
– А, лучше отойдите, от вас толку, как…
«Снова голос Ники, решительный и надежный… И сильные, настоящие мужские руки… Пусть несет куда хочет… Наконец-то мы снова вместе…» – успела подумать Ирина, вновь проваливаясь в небытие…
* * *
Ирина открыла глаза. Потолок с лепниной и росписью, изображающей пухленьких, розовощеких амурчиков, игриво целящих стрелы в полураздетую, дородную женщину, которая, судя по радостно-ожидающему выражению лица, более всего была бы недовольна, если бы стрелки промахнулись.
Повернула голову.
Огромный камин с жарко потрескивающими поленьями. Отсветы пламени, исполняющие необузданный варварский танец на стенах и потолке, отчего все предметы в комнате превратились в живых участников огненного ритуала.
«Господи, где я?» Вдруг осознала, что находится в незнакомом месте, и приподнялась на кровати, огляделась по сторонам, откинула одеяло и вскочила, только сейчас заметив на себе чужую атласную полосатую пижаму со слишком длинными рукавами. Машинально начала подворачивать рукава, потом штанины, пытаясь вспомнить, как здесь очутилась. Память, чуть покапризничав, все-таки выдала все, вплоть до падения с обрыва, а потом почему-то начала привередничать, отказываясь вспоминать хоть что-нибудь еще.
– Эй! Есть тут кто-нибудь? – позвала нерешительно, глядя в сторону массивной двери с резными львиными мордами, застывшими в добродушной улыбке. Повторила громче, потом еще громче.
Дверь дрогнула и приоткрылась.
– Позвольте, мадемуазель? – спросил по-французски из-за двери… Ники?!
– Да, – выдохнула Ирина и опустилась на кровать, впившись взглядом в дверь.
В комнату вошел незнакомый мужчина лет сорока, среднего роста, с небольшими аккуратными усиками, держа в руках поднос с серебряным, старинным кофейником и чашками, подошел к кровати и поставил поднос на столик.
– Я подумал, вы проснетесь голодной, – с улыбкой откинул салфетку, под которой скрывались бутерброды, украшенные листьями свежего салата.
При виде незнакомца Ирина сначала хотела нырнуть под одеяло, но передумала, вспомнив, что на ней уже надета чужая пижама.
– Кто вы и как я здесь оказалась? – глянула настороженно.
– Простите, мадемуазель Ирэн, я не представился, – смутился мужчина. – Мое имя Николя. Граф Николя Тарнер, старший брат… – поморщился, – известного вам Бернара. Очень рад знакомству с вами, – приветливо улыбнулся.
Ирина потерла виски похолодевшими пальцами, с трудом заставив себя улыбнуться в ответ.
«Наваждение, – в смятении думала она. – Другой человек, а голос… голос Ники…»
– Мне, кстати, недавно довелось познакомиться с вашим дядей, мсье Яковлевым, который произвел на меня самое благоприятное впечатление. Позволите присесть? – указал головой на кресло.
Ирина едва заметно кивнула.
«Не может быть! – убеждала она себя. – Этого не может быть! – впившись пальцами в колени, как завороженная, смотрела на хозяина.
Дверь со львами снова приоткрылась, и оттуда выглянула кудрявая голова Бернара, во взгляде которого плескалась мольба о прощении.
– А-а, вот и наш любитель психологических игр, – Николя повернул голову в сторону двери. – Вы позволите ему зайти, мадемуазель?
Ирина сидела неподвижно, впитывая звуки его голоса.
– Только для того, чтобы просить у вас прощения, – пояснил Николя.
Ирина, наконец осознав смысл сказанного, кивнула.
– Простите меня, – чуть слышно сказал любитель психологических опытов, который, потупив голову, продолжал стоять у входа.
– Надеюсь, ваши приятели выплыли? – Она посмотрела на Бернара, в присутствии старшего брата словно превратившегося в нашкодившего мальчишку и оттого как будто ставшего ниже ростом.
– Выплыли, выплыли, – ответил за брата Николя. – Глубоко только у обрыва, а за поворотом реки отмель. Они туда выплывали наперегонки. Я даже подумал, что господа устроили соревнования в вашу честь, но оказалось, – он бросил жесткий взгляд на Бернара, – вас они тоже сделали участницей заплыва. И, похоже, помимо вашей воли. Кстати, а почему мой брат не участвовал? – поинтересовался у нее Николя.
Ирина слегка улыбнулась, почувствовав, что наконец-то начинает приходить в себя.
– Видите ли, граф, тот заплыв был пробным, поэтому состав участников оказался неполным. К моей досаде, – она бросила насмешливый взгляд на Бернара.
Николя, в глазах которого мелькнули веселые огоньки, вопросительно смотрел на Ирину.
– В последний момент ваш
