целом ХёнСок-сии. Как только магия танца прекратила своё действие, президент вновь становится спокойно доброжелательным. Доброжелательность его того вида, с которым человека увольняют, выбрасывая на улицу без выходного пособия и всяческого сочувствия.

— Что скажете? — Президент глядит на красотку Ким. Всё правильно, сонсенним выразил своё отношение, менеджер Им поддержал его возгласы парой хлопков ладонями.

— Вы правы, номер выглядит перспективным. Но я бы ещё поработала над ним, будь у меня такая возможность. Перспективно, но не отшлифовано. Не стоит выпускать на публику в таком виде. Я ведь правильно понимаю, что Лалиса-ян предлагает нам заняться этим?

Мужчины почему-то спорить не решаются, хотя сомнения по поводу слов хорео-графин прямо на лицах написаны.

— Вы правильно понимаете, — соглашаюсь с последним вопросом, но не собираюсь соглашаться с остальным. — Но шлифовать и совершенствовать номер не стоит.

— Почему же, Лалиса-ян? — ласково спрашивает президент. — Улучшить можно, что угодно. Предела совершенству нет.

— Всё правильно, саджанним, — кланяюсь. — Однако клипы, песни и танцевальные композиции выходят в свет беспрерывно. Никто не занимается их совершенствованием бесконечное время.

Сонсенним Кан слегка улыбается, менеджер Им дипломатично нейтрален, а ведьма Ким пытается съесть меня недовольным взглядом.

— Давайте мы всё-таки дадим возможность нашему хореографу приложить к номеру свою опытную руку, — настойчиво предлагает президент.

А вот на это пусть лохи, — Евгений, твоё слово? — соглашаются.

— Такое, в принципе, возможно, саджанним. Но пусть тогда агентство заплатит нам сумму, исходя из предположения, что композиция будет иметь успех. Пусть не «all kill», а, скажем, войдёт в тройку в основных национальных чартах. Заплатить придётся авансом. После этого делайте с композицией, что хотите, результат будет исключительно на вашей ответственности.

Президент переглядывается с мужчинами, хорео-графиня продолжает сверлить меня глазами. Мужские переглядки, меж тем, перерастают в дружный смех. Моё предложение оценивают по достоинству. Для того и предлагала. Чтобы с порога отвергли.

Тяжёлая обязанность — вести деловые переговоры. Не зря парни щедро отстегнули мне тридцать процентов за продюсерство и другое прочее.

— Лалиса-ян, давай всё-таки обсуждать реальные варианты, — отсмеявшись, предлагает президент. На такое я всегда найду, что ответить:

— Вы первые начали, саджанним, — очаровательно улыбаюсь и слегка кланяюсь.

На этот раз ржёт только сонсенним Кан, менеджер изо всех сил его не поддерживает. Ким мрачнеет ещё больше.

— Лалиса-ян, объясни, почему ты не хочешь хоть немного усовершенствовать номер? — сводит общий интерес к общему знаменателю президент.

— Видите ли, саджанним, честно говоря, не понимаю даже, почему это приходится объяснять… — чуть не сказала так, и вовремя прикусываю язык. Такая форма выглядит оскорбительной. Остановилась после обращения «саджанним».

— Видите ли, саджанним… — продолжаю после заминки по другому варианту, — сейчас номер — исключительно наше дело, моё, проще говоря. После вмешательства хореографа Ким композиция станет продуктом общим, моим и её. Кто и в какой степени тогда будет нести ответственность за возможный провал? Каким образом вы разделите нашу общую ответственность? Вы ведь понимаете, что и отличный продукт можно испортить маленьким, но неудачным вмешательством?

— Почему же ты решила, Лалиса-ян, что обязательно будет провал?

— Ничего такого я не говорила, — отрицательно мотаю головой. — Я рассматриваю все варианты. Если провал, то на кого будем его списывать? Если случится успех, тот же самый вопрос. Чей вклад более ценен? В любом случае, возникает вопрос разделения ответственности. И мне вовсе не улыбается начинать работу с вашим агентством, саджанним, с конфликта с одним из ваших ключевых сотрудников. Если мы, конечно, начнём работать.

— Девочка права, — негромко высказывается сонсенним Кан. Ведьма Ким чуть смягчает жёсткость взгляда, задумывается.

— Дебак! — президент выражает своё мнение экспрессивно и уклончиво. — Агентству всё равно придётся прилагать свою руку.

— Сколько угодно, саджанним, — почему бы и не согласится, но только с уточнением. — Чисто техническая, административная работа: заключение договоров, регистрация прав, продвижение, промоушен, реклама, продажи, разделение прибыли. Но всё это не имеет никакого отношения к творческой части.

— И возможность провала нельзя не учитывать, — вмешивается Ким. — Агентство вложит деньги, время, репутацию. Вы же ничем не рискуете…

Как интересно! Сама не замечает, что рассуждает с позиции будто бы уже сложившегося сотрудничества.

— Вы не правы, госпожа, — со мной даже президент согласен, судя по его мягкому взгляду на красотку. — Как это мы ничем не рискуем? Мы уже изрядно вложились. Несколько месяцев репетировали, я написала слова и музыку, студию нам вовсе не бесплатно предоставляют. Сложная аппаратура и музыкальные инструменты тоже денег стоят. На данный момент мы уже сильно потратились, агентство же пока не вложило в проект ни одной воны.

И я так понимаю по отсутствию продолжения, что предложение поработать с номером ещё, тихо утонуло? Судя по всему, да.

— Лалиса-ян, я правильно тебя услышал? — встряхивается менеджер Им. — Слова и музыку написала ты?

Ничего не отвечаю. На словах. Улыбаюсь и кланяюсь.

— Почему ты ничего не говорила об этом на прослушивании? — поправляется. — Ничего такого не помню.

— Вы не спрашивали, — пожимаю плечами. И улавливаю долгий и мягкий взгляд президента на хорео-графиню. Та почему-то прячет глаза. Сонсенним Кан тоже на неё смотрит. Вроде с осуждением. Кажется, я знаю, кого благодарить за отказ принимать меня в трейни. В слове «благодарить» нет ни капли сарказма, насмешки или осуждения. Просто огромное ей спасибо за это. Воля благоволящих ко мне небес сказалась, не иначе.

— Хорошо, Лалиса-ян, — кажется, президент готов принять решение, — мы подумаем над твоим предложением. Обдумаем договор. Я тебе позвоню.

— Я могу идти? — встаю, жду разрешения. Задача-минимум выполнена. Смело могу обрадовать парней тем, что агентство заинтересовано в сотрудничестве с нами. Вопрос ещё, на каких условиях? Но жестить ХёнСок не сможет. Не будет он ставить на карту дружбу с отцом. Надеюсь.

Меня отпускают. Раскланиваюсь, прощаюсь, ухожу. Сегодня, между прочим, праздник в одной великой стране на севере. Отменённый, но многие его помнят и отмечают.

Место действия: Агентство Bit Hit Entertainment

Время действия: 7 ноября, 18.30.

Все сначала смотрят, как за эффектной длинноногой девушкой закрываются двери.

— Ваше мнение, друзья, — президент ожидающе глядит на сотрудников.

— Мы с ней намучаемся, — мгновенно отзывается Ким ЧхеВон. — У этой девицы сложный характер, хлеще, чем у Дженни.

— Но с Дженни мы как-то работаем, — в голове у ХёнСока забрезжила какая-то мысль, поэтому говорит он флегматично.

— Ёксоль! Именно, что как-то! — отрезает Ким. — Будь моя воля…

— Чем вас не устраивает Лалиса? — благодушно интересуется Кан ДонУк. — К тому же она не трейни и не айдол. Что нам до её характера? И с вашим мнением не соглашусь. Мне девочка показалась вполне вежливой и милой.

— Тоже не вижу ничего ужасного в поведении Лалисы-ян, — поддерживает менеджер Им. — Вполне допускаю, что