Отовсюду на нее смотрел погруженный в раздумья мистер Дарси в исполнении Колина Ферта. Робин никогда не видела одновременно столько портретов этого романтического героя. Здесь были закладки для книг с надписями «Я люблю мистера Дарси», кружки с изображением мистера Дарси, постеры, бумага для записей, даже наперстки. Колин Ферт был везде. Робин пришло в голову: интересно, а как он относится к тому, что его буквально отождествляют с мистером Дарси, и не слишком ли это ущемляет Мэтью Макфейдена?

Пока продавщица складывала ее покупки в пакет, Робин бросилась к полке и схватила парочку закладок с мистером Дарси. Если покупаешь книги, нужно заодно приобрести и закладки для книг, верно?

Маленькая кучка снобов из числа временных обитателей Перли оглядывала выставленные товары с покровительственным видом, но большинство наслаждались шопингом, набирали охапки кухонных полотенец и тратили кучу времени на выбор закладок с портретами мистера Дарси.

Робин заметила Роберту и Дорис, которые задержались у полки с экранизациями.

– О! А это вы видели? – спросила Роберта.

Дорис рассмеялась:

– Я видела все. И если снимут еще сто фильмов, я их тоже посмотрю – все до единого.

Робин улыбнулась про себя. Все фанаты одинаковы. Пусть каждый месяц выходит новый фильм «Гордость и предубеждение» – поклонникам Остин и этого будет мало.

Прихватив покупки, она отправилась на конюшню. Здесь была выставлена симпатичная небольшая двуколка, в которую запрягали осла, – подобная той, в которой ездила Джейн Остин. Робин размышляла, что бы подумала писательница обо всем этом: о музее, о набитых туристами автобусах, о бесчисленных книгах, написанных о ней самой. Понравились бы ей безделушки, диски и кружки с мистером Дарси? Как жаль, что она никогда не узнает о процветающей индустрии, которая существует только благодаря ее гению.

Что бы подумала она обо всех этих фильмах? Наверное, влюбилась бы в одного из актеров, подобно многим современным девушкам? Кто был бы ее любимчиком? Может быть, ее шокировала бы знаменитая сцена с мокрой рубашкой в «Гордости и предубеждении» производства Би-би-си?

Робин любила иногда поиграть в эту игру: представляла себе Джейн Остин, живущую в двадцать первом веке. Какие книги читала бы она сейчас? Какая музыка и телепрограммы интересовали бы ее? Может быть, фанаты выстраивались бы в километровые очереди за ее автографами, как на встречах с Джоанной Роулинг? Как бы она отнеслась к фигуркам Дарси и тематическим паркам развлечений? «Мир Джейн» или «Страна Остин» – с призраками из «Нортенгерского аббатства» и прудом мистера Дарси?

Робин вошла в сад, оглядывая симпатичный коттедж, клумбы с огненными цветами.

«Интересно, – подумала она, – если бы Джейн приехала сюда сегодня, какие изменения она заметила бы в своем старом доме?»

Разумеется, указателя с надписью «Коттедж Джейн Остин» не было в ее времена, как и кафе «Чашка Кассандры». Как жаль, что она не может увидеть настоящее! Сколько нового открыла бы она для себя! Например, компьютеры. Может быть, она отказалась бы от скрипучего гусиного или стального пера, завела бы себе ноутбук и сидела бы у окна, слегка касаясь пальцами клавиатуры, обмениваясь электронными письмами с Кассандрой или выкладывая свои ежедневные наблюдения в «Твиттере»…

У Робин было столько вопросов, на которые невозможно получить ответ, и, наверное, самым главным был вопрос: а как бы я понравилась Джейн? Будучи горячей поклонницей писательницы, Робин всегда ощущала особую близость к ней – как будто Остин рассказывала свои истории специально для нее. Джейн была рождена, чтобы писать только для Робин, герои романов становились ее друзьями. Она мысленно беседовала с Остин, делилась с персонажами самыми интимными переживаниями, и поэтому ей иногда казалось, что она лично знает автора. Но какова на самом деле была Джейн Остин? Если бы им суждено было познакомиться, могли бы они подружиться?

– Надеюсь, что да, – негромко произнесла Робин, присаживаясь на скамью и глядя на старинные окна в белых рамах, из которых некогда смотрела на улицу Джейн.

Кэтрин и Уорвик попали в группу, которая отправилась на экскурсию в музей, и вошли в дом едва ли не первыми. Как только смотритель на минуту вышел из гостиной, Уорвик схватил Кэтрин за руку, притянул к себе и крепко поцеловал в губы.

– Уорвик! – возмущенно воскликнула она, но протест был чисто символическим.

Он тут же поцеловал ее снова, и она не возражала. По крайней мере, сначала, пока не услышала за спиной чьи-то шаги.

– Нет, хватит, – прошептала она. – В доме Джейн Остин! Должен существовать закон, запрещающий подобные вещи.

Он усмехнулся:

– А что в этом плохого? Уверен, наша писательница одобрила бы меня. Ведь любовь – это ключ ко всем ее книгам.

– Я почему-то чувствую себя виноватой, – сказала Кэтрин, приглаживая растрепавшиеся волосы.

– Но почему?

Кэтрин задумалась:

– Думаю, потому, что я считаю это место особенным. Оно для меня чем-то похоже на церковь.

Уорвик улыбнулся.

– Ты думаешь, что я свихнулась?

– Нет. Ты прекрасно знаешь, о чем я сейчас думаю.

Они снова улыбнулись друг другу и направились в столовую, где у окна стояли небольшой стол и стул.

– В этой комнате она работала.

– Замечательная комната, – заметил Уорвик. – Светлая, уютная… только я не смог бы писать у окна, которое выходит на главную улицу.

– А разве ты пишешь? – удивилась Кэтрин.

Уорвик прикусил язык:

– Ну, то есть, если бы я был писателем, наверное, окно бы меня отвлекало. Мне было бы гораздо интереснее смотреть, чем занимаются соседи. Пришлось бы сидеть спиной к окну.

– Интересно, а как она работала? – задумчиво произнесла Кэтрин. – Раздражалась ли на людей, которые отрывали ее от романа? А может, она уходила в свой мир и ничего не замечала вокруг? В фильме «Мисс Остин сожалеет» есть такая чудесная сцена: Кассандра зашла в комнату, когда Джейн писала, та прекратила писать и держала перо над бумагой до того момента, пока сестра не ушла. Мне это понравилось. Наверное, я так же вела бы себя, если бы писала романы.

– А тебе никогда не хотелось?

– Написать роман?

Уорвик кивнул.

– Нет. Я довольствуюсь литературоведением. Мне нравится собирать и анализировать факты. Художественная литература для меня – мир, куда можно сбежать после долгого рабочего дня. Не думаю, что когда-нибудь мне захочется писать книги. А как насчет тебя?

Уорвик пожал плечами:

– Я люблю книги. Люблю их читать, покупать и продавать.

– Но не писать?

– Не знаю, – ответил он и смущенно кашлянул.

Но Кэтрин слушала лишь краем уха. Она рассматривала большой портрет одного из братьев Джейн Остин – Эдварда Найта, которого усыновили богатые люди.