— Ну, уж нет, у нас всем будет хорошо! — сообщили у меня за спиной.  Держи «Буратино», Иришка.

Я обернулась — это был Бондарев. Снова он! Улыбаясь, протягивал огромный пластиковый стаканчик с весело бурлящей жидкостью. Не знаю почему, но она показалась мне подозрительной. Как и весь Олег Бондарев в целом.

— Спасибо, я лучше водички, — процедила раздражено.

— Я выпью!

Подсочившая Кузнецова выхватила из рук Олега стакан и залпом выпила половину.

— Эй, я не для тебя готовил! — разозлился он, как будто у него забрали священный Грааль. — А для Кузнецовой.

— Да ты чо-о-о-о?.. — передразнила его Катерина и сделала еще глоток. — И что же в нем такого особенного, лимонад как лимонад.

—Там приворотное зелье, — буркнул Бондарев.

И куда-то попал.

Все сочли это еще одной шуткой, и ржали. Но Катерина все же вылила остатки лимонада, видно, раздосадованная, что внимание Олега досталось не ей.

А через полчаса ей стало плохо.

— Ирка, меня тошнит, — сообщила она. — Идем, подержишь мне волосы.

Мы с ней зашли за живую изгородь, и Кузнецову действительно вывернуло наизнанку.

— Голова кружится, отведи меня в спальню, — попросила новоиспечённая лучшая подруга. — Капец, как я перебрала с коктейлями. Ик!.. Накоктейлилась…

Ее снова вырвало. И еще несколько раз, пока я тащила ее к дому. Благо нас заметили Машка со Светкой и помогли. Кузнецова оказалась на редкость тяжелой особой.

— Надо скорую вызвать, — решила я, укладывая Катерину на постель и щупая лоб. Тот покрылся испариной. — Сто процентов этот придурок Бондарев подмешал что-то в мой лимонад. Недаром же он сказал, будто там приворотное зелье.

— Да ладно тебе, — отмахнулась от меня Светка, как от мухи. — Кузнецова просто нажралась, как свинья, вот и рухнула.

— С ней такое не впервые, — подтвердила Машка. — Вечно льет как не в себя, да еще и мешает напитки. Вот тебе результат.

И все же я сомневалась. Бондарев и прежде казался мне подозрительным типом, а теперь особенно. Не знаю, какой эффект должен быть у «зелья», но на любовь после него явно не тянуло. По крайне мере Кузнецову, до того перебравшую с коктейлями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А что было бы со мной? А если бы Катька не выплеснула половину стакана, а выпила весь?

— Шухер!!! — вдруг заорал вбежавший в комнату парень. — Прячьте все запрещенное и прячьтесь сами. Там Залесский приехал, злой, как черт. Комарова, он, кстати, тебя ищет!

Ну, все, я пропала! Запоздало нашарила в сумке телефон и обреченно простонала. Пятнадцать пропущенных вызовов, и все от Залесского. Пока спасала жизнь заклятой подруге Катерине Кузнецовой, едва не потеряла главного в жизни мужчину.

Валентин влетел в комнату и, нахмурившись, замер на пороге. Голубые глаза метали молнии, в напряженной позе читалась скрытая угроза. В мой адрес, разумеется.

— Ой… — бледная, как призрак, Кузнецова накрылась с головой одеялом. Разумеется, ей не хотелось показаться перед предметом ее мечтаний растрепанной, с размазанной по лицу косметикой и опухшей.

Мне бы тоже хотелось спрятаться под одеялом. Я даже покосилась на кровать Кузнецовой — не примоститься ли рядом и не прикинуться ли трупом? Лежачих не бьют, вроде как…

— Какого хрена здесь происходит?! — Залесский рявкнул так, что остальные студентки разбежались, как будто их штормовой волной снесло.

Остались я, он и дрожащая под одеялом Кузнецова.

— Вечеринка, разве не видно? — я решила не показывать страха и вести себя естественно и непринуждённо. В конце концов, не сделала ничего дурного. Ничего такого, из-за чего Валентину стоило бы так нервничать. Вот если бы я лежала на месте Кузнецовой — тогда да, заслужила бы хорошую взбучку. — Катерине стало плохо, она выпила что-то не то. Я ей помогала, потому не слышала телефон.

И вообще не думала, что он вернется так рано. Еще только шесть вечера, а Валентин говорил, что вернется не раньше восьми. К тому времени я успела бы вернуться, принять душ и даже приготовить ужин. Возможно, даже рассказала бы ему о вечеринке, ведь скрывать мне действительно нечего.

Кроме, разве что, поступка Олега Бондарева и его идиотского лимонада с непонятными добавками. Хотя, это только догадки. Догадки, о которых Валентину Петровичу лучше не знать. Стоит мне только намекнуть, и Бондарев не избежит наказания. А после обратится к родителям и, не исключено, что Валентину Петровичу Залесскому придется покинуть институт.

Мне бы не хотелось такого финала.

— Я вижу, что здесь вечеринка, — обвиняюще бросил Валентин. — Какого хрена ты тут делаешь, Комарова?!

Он походил на огнедышащего дракона. Его ноздри так раздувались при каждом вдохе и выдохе, что, казалось, из них вот-вот повалит огонь. Или пар как минимум.

— Я уже объяснила, — проговорила как можно спокойнее. Мысленно досчитала до трех, приводя мысли и чувства в порядок. — Пожалуйста, Валентин Петрович, не будем говорить об этом здесь и сейчас. Не стоит доставлять удовольствие аудитории.

Кивком головы указала за его спину, и подслушивающие студенты рванули в стороны. Конечно же, всем было интересно узнать, о чем мы разговариваем с преподом. Хоть и без особых подробностей сцена выглядела слишком откровенной. Сложить дважды два все сумеют, да к тому же добавят отсебятины. Представляю, какие слухи и сплетни поползут по институту. Валентин Залесский ворвался в дом в разгар вечеринки и потребовал отчета в своих действиях у Ирины Комаровой. Даже мысленно это звучало как заголовок для бульварной газетенки.

— Пошли, — Валентин протянул руку.

Но я отпрянула.

— Позвольте мне вызвать для Кати скорую. Я не могу оставить ее в таком состоянии, ей же плохо.

Проигнорировав замечание, Валентин Петрович схватил за локоть и потянул на себя. Рывком. Так, что я буквально впечаталась в его торс.

— Если ты не заметила, Комарова, то здесь полно народа, — разъяренно нашептали мне на ухо. — Есть кому позаботиться о Кузнецовой. Тем более ей не так уж плохо, раз она проявляет такой живой интерес к происходящему вокруг.